Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник)
Шрифт:
– Она была совершенно здорова. У вас на руках самое авторитетное заключение из всех возможных.
– Могу вас заверить, что слово доктора Клегга достаточно весомо. Естественно, это делает необходимым самое тщательное расследование.
– Это все, чего я хочу. Итак, что вас интересует?
Алан рассказал, что они вступили в брак семь дней назад, и назвал дату посещения доктора Клегга, подтвержденную заключением, полученным от последнего. Дункан был в курсе консультаций Урсулы с другим специалистом и знал, что его заключение совпадает с мнением семейного врача, лечившего ее всю
– Я знаю, что Клегг был прав, – серьезно сказал он. – Любой бы согласился с его мнением. Об этом втором я вообще ничего не слышал.
– Я о нем слышал, – спокойно произнес инспектор.
Сэр Иэн бросил на него острый взгляд, но промолчал.
– Теперь простите, если задам болезненный вопрос, – продолжил инспектор Стейнс, – но прошу вас сказать мне одну вещь. Если не считать последствий этого фатального приступа, замечаете ли вы что-нибудь необычное во внешнем виде вашей жены?
– Вы про порез на губе?
– Он ведь свежий? Его не было, когда вы видели ее в последний раз?
– Не было, я уверен.
Рейчел вмешалась:
– Его не было во время осмотра, я вам говорила.
Инспектор не обратил на нее внимания.
– Она плохо накрашена, но это еще не все, – заявил Дункан. – Помада, которой она накрашена, не ее. Такой жуткий цвет она бы ни за что не выбрала. Тут дело не в ее нынешнем виде – я понимаю, что должна быть разница, – но уверен…
Он замолчал, закрыв лицо руками. Инспектор медленно снял промокательную бумагу.
– Вы узнаете футляр, в котором была помада? – спросил он.
Алан Дункан уставился на стол.
– Клянусь, это не ее.
– Можете мне описать ее помаду?
– Не столь яркая, тюбик не такой блестящий. Не новая, хотя использована была только наполовину. И тупее – то есть короче и шире.
– Вы уверены, что у нее не могло быть двух помад?
– В ее сумочке я никогда больше одной не видел.
Рейчел смотрела, как инспектор снял с помады крышечку и осторожно выкрутил красящий столбик.
– Именно этим цветом она была накрашена, когда ее нашли, – сказал он. – Значит, в последний раз она использовала этот тюбик.
Рейчел вдруг вспомнила ярко-алые губы в «Зеленом какаду», свирепые темные глаза, глядящие поверх блокнота со счетами, и по спине ее пробежала дрожь. А инспектор подозвал мисс Покок:
– Расскажите еще раз, как выглядела эта девушка-пожарная, что приходила сегодня.
– Среднего роста, смуглая, коротко стриженная, жемчужные клипсы, довольно большие.
– Вы сказали, она была накрашена. Помните, как именно?
– Ну, такая оранжевая пудра и очень яркая помада, какой мало кто будет пользоваться. Но она смуглая, и получилось эффектно.
И снова холодок страха пробежал по телу Рейчел. Ей придется рассказать, что она видела. Ее роль во всем этом непонятном и печальном деле становилась все значительней, она увязала все глубже. Рейчел взглянула на Алана Дункана, но он, похоже, не услышал описания мисс Покок или не придал ему значения. Инспектор Стейнс снова завернул помаду, видимо на время завершив свое дознание.
Рейчел вдруг ощутила нетерпение. Этот кошмарный день должен наконец кончиться! Не могут же они толпиться тут бесконечно – сэр Иэн, доктор Фримантл, секретарши, стайка девушек-рекрутов, подтянутая сержант ВААФ и она сама. У всех есть работа, и в любом случае она должна быть дома к шести и начать вечерний прием. А тут все зависло. В сравнении с быстротой трагической смерти Урсулы Фринтон как пусты и пока бесполезны все попытки установить ее причину! Ей вспомнились давние дни резидентуры в больнице, тот дикий случай, когда среди них оказался убийца и его требовалось выследить. Дэвида Уинтрингема бы сюда надо, тогда бы дело сдвинулось с мертвой точки. Надо написать Джилл, его жене, и рассказать, что тут произошло. Конечно, можно лишь попросить совета, поскольку Дэвид по горло занят военной научной работой, но это лучше, чем бездействие.
Инспектор Стейнс вполголоса поговорил о чем-то с доктором Филлипсом, потом тот кивнул Рейчел и сэру Иэну – он был с ними знаком как с коллегами – и вышел. Инспектор же подошел к сэру Иэну.
– Я более не вижу необходимости вас задерживать, сэр, – сказал он. – Ваши фамилии и адреса у меня есть. Мистер Дункан поедет вместе со «Скорой» в морг. Из Уэйкли пока не ответили – видимо, там все еще никого нет. О дознании я вам сообщу. Думаю, участвовать будете вы и доктор Уильямс.
– Естественно, – ответил адмирал. – Надеюсь, вы дадите мне знать о результатах вскрытия, как только они появятся. Нет необходимости вам говорить, что естественные причины удовлетворят меня не более, чем ее мужа.
– Между нами, сэр, и доктора Филлипса. Он сейчас привлекает к делу патологоанатома, и скоро будет готово полное заключение.
– Рад это слышать.
Рейчел, поняв, что ее отпустили, двинулась к двери, но остановилась, подумала секунду и вернулась к летчику.
– Не сочтите меня назойливой, – сочувственно сказала она, – но я, конечно, согласна с вами, что эта трагедия не могла произойти по естественным причинам, хотя не представляю себе, кому и зачем это понадобилось. И, по моему глубокому убеждению, действовать нужно как можно быстрее. Я знаю, как в таких ситуациях страшна потеря драгоценного времени. Может быть, мне только кажется, поскольку это был сильный шок даже для меня, привычной к внезапным болезням и несчастным случаям. Так вот, я знакома с человеком, который мог бы, если он свободен, профессионально нас проконсультировать по поводу случившегося. Если хотите, я попрошу его совета от своего и вашего имени.
– Все, что угодно, лишь бы найти!
– Тогда не дадите ли вы свой адрес? По которому я могла бы через пару дней с вами связаться.
Рейчел записала адрес на обороте какого-то конверта и увидела, что детектив-сержант шагает через зал к инспектору Стейнсу. Ее он, кажется, не заметил, поскольку заговорил еще на ходу громко и возбужденно:
– Пожарная – липовая! Мне сказали, что сейчас девушек на дежурстве вообще нет. Я просмотрел все комбинезоны: те, что в кладовой, и четыре в офисе. Число совпадает, а в кармане одного из тех, что в офисе, я вот что нашел!