Смерть на рассвете
Шрифт:
В начале двенадцатого мы лежали друг у друга в объятиях и, как всегда, шептались. Мы всегда разговаривали шепотом, словно стремились сохранить тайну нашей близости. Мы говорили обо всем и ни о чем. Как вдруг послышались глухие удары в дверь: бум, бум, бум. Мы оцепенели. Потом я опомнился, быстро натянул трусы.
— Не открывай, — тихо попросила
Я слышал ее голос, идя по темному коридору. Грохот продолжался: бум, бум, бум… Открыв, я увидел Нагела, его глаза полыхали огнем.
— Одевайся. Мы нашли «убийцу с красной лентой»!
Мы с Нагелом стояли лицом к лицу, и я понял: он знает, что его жена там, у меня. Нас обоих пронзала ненависть, глубокая, черная ненависть. Нагел долго смотрел на меня в упор, а потом отвернулся.
— Я жду тебя в машине.
55
Меченый Вентер, единственный, который остался. «…А потом нам разрешили поспать… Мы очень устали, но вдруг Меченый достал гитару. По-настоящему его зовут Майкл Вентер. Он очень маленького роста, папа, и у него на шее родимое пятно, вот его и прозвали Меченый. Он из Хумансдорпа. Его отец — рихтовщик, специалист по покраске автомобилей. Он написал песню о родном городе. Она очень грустная».
Неужели за всем стоит он — сельский парень, который играет на гитаре?
Ван Герден набрал номер на мобильнике.
— Отдел убийств и ограблений. Мэйвис Петерсен.
— Мэйвис, это Затопек ван Герден. Тони О'Грейди только что застрелили в кафе «Парадизо» на Клоф-стрит. Срочно найдите Яуберта. И де Виту тоже скажите.
— Боже правый! — вскричала Мэйвис.
— Мэйвис…
— Слышу, капитан. Я все передам.
— Спасибо. — Он отключился. Кажется, все силы ада вырвались на свободу. Но прежде всего… — Нам надо раздобыть карту Кейптауна, — сказал он Крошке Мпайипели.
— Посмотри в бардачке.
Ван Герден открыл бардачок, достал атлас, нашел Солан-стрит в указателе, отыскал нужное место на карте.
— Совсем рядом.
— А может, сначала захватим адвоката?
— И Джеймса Верготтини.
Наконец-то вскроется вся афера, ящик Пандоры, банка с червями. Наконец-то у них живой свидетель.
Мпайипели резко развернулся и понесся к углу Клоф-стрит, где должна была ждать Хоуп. Перед кафе «Парадизо» стояла карета скорой помощи и белый полицейский «опель» с синим проблесковым маячком. Заметив чуть дальше БМВ Хоуп, они подъехали к нему. Возле машины никого не было.
— Дерьмо! — сказал ван Герден.
— Тебе бы писателем стать, — посоветовал Мпайипели. — У тебя такой богатый словарный запас.
Ван Герден ничего не ответил. Он был совершенно опустошен. Недосып. Адреналин. Постоянная борьба. У Крошки снова зазвонил мобильник. Он ответил, помолчал. Медленно положил телефон на колени.
— Звонил Орландо. Билли Сентябрь умер.
— Это уже слишком, — сказал ван Герден. — Это уже слишком.
— Кое-кто за все заплатит, — сказал Мпайипели. — Уж теперь-то кто-то обязательно за все заплатит!
Они поехали на Солан-стрит. Склады, заводские цеха, авторемонтные мастерские, текстильная фабрика, мастерская по ремонту скутеров. Дом 78 стоял на углу — старый, полуразвалившийся, серо-голубой одноэтажный дом, длинный и низкий, без каких-либо вывесок
— Видеокамеры. — Крошка ткнул пальцем, но ван Герден ничего не увидел.
— Где?
— Под козырьком крыши.
Ван Герден всмотрелся, заметил крошечную камеру видеонаблюдения. Потом еще одну.
— Хорошо страхуются, — заметил он.
— Чем они занимаются?
— Убийствами и ограблениями.
— Зарабатывают этим на хлеб?
— Не знаю.
— Им известно, что мы здесь. Камеры нас засекли.
— Знаю.
— У тебя есть план?
— Да.
— Как там, в квартире?
— Да.
Крошка Мпайипели покачал головой, но ничего не сказал. Он припарковал «мерседес» в квартале от дома 78.
— В полицию ты обращаться не можешь, потому что тебе надо найти доллары.
— Да.
— Давай я позвоню Орландо. Пусть пришлет подкрепление.
— Я не собираюсь ждать подкрепления.
— Боже, какой же ты глупый белый!
Ван Герден сунул руку в карман куртки.
— Вот их график. — Он развернул лист бумаги, который был прикреплен к дверце шкафа в той квартире. — Восемь фамилий. Схлебюс мертв; по-моему, четверо, которые вчера были в доме моей матери, тоже в этом списке, потому что Потгитер навел нас на агентство эскорт-услуг и на квартиру. Получается пятеро, плюс тот, что остался в квартире. Шестеро мертвы или выведены из строя. И Вентер. Как по-твоему, сумеем мы справиться с тремя парнями?
— Хочешь войти через парадную дверь? Они нас сразу засекут. В чем же стратегическое преимущество?
— Крошка, если Орландо пришлет сюда взвод своих головорезов, это привлечет внимание полиции так быстро, что они примчатся через несколько минут.
— Верно.
— Позвони Орландо, но попроси дать нам полчаса. Нет. Час.
Мпайипели кивнул, набрал номер, начал разговаривать.
— Орландо дает нам шестьдесят минут. — Он достал револьвер, перезарядил. — Вот уж не думал, что придется драться бок о бок с белым, да еще бывшим полицейским, — сказал он, открывая дверцу.
Они вместе шли по улице под моросящим дождем; ветер раздувал полы курток. Ван Герден посмотрел на возвышающуюся над ними громаду Столовой горы, всемирно известную плоскую вершину. Сейчас вершина была затянута темной пеленой — «скатертью». Ну и ладно. Вот если бы погода была ясная, можно было бы счесть за дурной знак.
Недели после смерти Нагела… Целыми днями он только и делал, что смотрел на гору. Гора стала огромным, неизбежным, постоянным напоминанием его вины. Его греховности.
Они подошли к двери. Медная табличка с названием фирмы заросла грязью. Ван Герден положил руку на дверную ручку, повернул. Дверь распахнулась. Он посмотрел на Крошку; тот пожал плечами. Они вошли и оказались в просторном зале — явно бывшем складе. Стены выкрашены тусклой серой краской, бетонный пол, пыль, грязь. В полумраке ван Герден различил в углу очертания стола. За столом сидел человек — темная тень, почти незаметная в сумерках. Они подошли ближе. Крошка держал руку на револьвере, который висел в заплечной кобуре.