Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
Шрифт:
— Никого, — отмахнулась Анна, — я не очень люблю собак.
— А следовало бы, — серьезно упрекнул Мартин. — В собаках есть что-то такое, чего больше ни у кого нет. — Он несколько раз пыхнул своей трубкой, потом добавил: — Во всяком случае, запросто можно справиться в правлении о собаках. Это ни к чему нас не обязывает.
— Господи, да ты о чем?
— О «Кеннелсе», конечно. Это именно то заведение, где можно что-нибудь разузнать. Прежде всего, это единственное место, где работают в воскресенье, и почти наверняка его содержит женщина — собачьи питомники почти всегда
Анна с самого начала говорила, что разговаривать с миссис Говард-Бленкинсоп — женское дело. К ее неудовольствию, Мартин поймал ее на слове и решительно отказался принимать какое-либо участие в деле, за исключением достаточно приятного задания — доставить ее на место. Поэтому она приятно удивилась, что он позаботился разработать для нее план действий.
— Конечно, — задумчиво продолжал Мартин, не отрывая взгляда от окна, — может понадобиться немало усилий, чтобы расколоть красавицу Бленкинсоп. Очень жаль, что у нас нет времени. Если бы это зависело от меня, я бы определенно провел здесь ночь и остался потом на целый день, чтобы не подгонять события. Но разумеется, раз мы не можем, то и говорить нечего, если только...
Он оборвал на полуслове свою сбивчивую тираду и обернулся к Анне — одновременно сердито и призывно.
— Нет, — сказала она. — Извини, Мартин, но я не собираюсь проводить здесь ночь. Прежде всего, у меня нет намерения потерять девственность, когда я даже не захватила зубной щетки, чтобы поддержать...
— Что касается этого, — перебил Мартин с бессовестно-невинным видом, — у меня в багажнике валяются разные штуки, в том числе новая зубная щетка.
— Во-вторых, я обещала маме, что буду дома до того, как она ляжет спать.
— Ну, в таком случае...
— И в-третьих, дорогой. Мне не позволяют всякие вольности, пока я не вступлю на путь бракосочетания. Так что прости, но уж такая я нелепая.
— Ну и правильно! — сказал Мартин с видом человека, привыкшего получать подобные отпоры. — В таком случае заплачу по счету, а потом глянем, что там есть посмотреть через дорогу.
Когда они вошли в калитку, к ним навстречу шагала высокая молодая женщина в рабочем халате и вельветовых брюках. Во рту у нее торчала сигарета, а ее короткие черные волосы представляли несомненный интерес для знатока. Она поставила ведро, которое несла, на землю и двинулась к ним с хищным блеском в глазах.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Мартин. — Мы хотели бы посмотреть собак.
Девушка кивнула.
— Для этого мы здесь и находимся, — сказала она. — Кто вас интересует? Кейрн? Шотландцы? У нас очень милые щенки денди, которых вы могли бы поглядеть, но... Пошла прочь, Шейла!
Последнее замечание относилось к беременной суке фокстерьера, которая ластилась к хозяйке.
— Ну, дело в том, — сказал
Интерес к ним девушки значительно уменьшился.
— О, понимаю, — сказала она. — Тогда пойдемте взглянем, может, вас кто-то заинтересует.
Она повела их вдоль длинного ряда проволочных клеток, обитатели которых при их приближении подняли дикий лай.
— У вас здесь очень мило, — заметил Мартин. — Интересно, есть ли...
— Да, неплохо. Единственная проблема — некоторые перебои с водой. Может, вам понравятся эти шотландцы — шесть месяцев, сделана прививка против чумки. Кобели по восемь гиней, суки — по семь с половиной. Производитель имеет две медали Крафта, а мать была чемпионом Уотмаута в Уокерли. Можете посмотреть родословную, если хотите.
— Какие они хорошенькие! — сказала Анна, чувствуя, что надо что-то сказать.
— Чудные малыши! — подхватил Мартин с подозрительным воодушевлением. — Кстати, я думаю, в этой деревне...
— А вот эти — все, что осталось от предыдущего помета Шейлы. Приучены к дому. Три с половиной гинеи, а за двоих можете заплатить шесть. Это очень выгодная цена, правда.
— Ужасно симпатичные, — сказал Мартин. — Я хотел спросить, что в этом доме...
— А вот наши денди, о которых я вам говорила, — напористо продолжала девушка, и посетителям снова пришлось выдавливать из себя подходящие слова восхищения.
Похоже, выудить какие-либо слухи у хозяйки питомника было не так просто. Вся затея стала казаться Анне все более и более невыполнимой и нелепой по мере того, как они переходили от одного шумного подпрыгивающего семейства к другому. Наконец, казалось, они достигли окончания своей экспедиции. Осталась одна клетка, занятая одиноким рыжим сеттером. У него был покинутый вид, и Анна, которая была равнодушна к собакам, почувствовала, как в груди у нее шевельнулось что-то материнское.
— Какой красивый пес! — воскликнула она.
— Это не наш, — недовольно сказала хозяйка. — Просто пансионер. Он выздоравливает после гастрита. Шерсть у него еще не в очень хорошем состоянии. Думаю, дня через два он отправится домой.
— И далеко бедняге ехать? — спросила Анна, подавляя зевок.
Но ее скука мгновенно улетучилась, когда она услышала ответ:
— Нет, зачем ехать! Ему только дойти до «Гренджа».
Стараясь скрыть свое волнение, Анна спросила:
— Значит, это собака миссис Говард-Бленкинсоп?
— Да. А вы ее знаете?
— Да, то есть нет... Дело в том...
— Я жду, чтобы она пришла взглянуть на него. Обычно она заходит днем.
Вот уж действительно повезло! Едва сознавая, что она говорит, Анна воскликнула:
— Правда? Вот здорово!
Ее спутница удивленно посмотрела на нее.
— Да уж, она неплохой человек, — сказала девушка. — При том, что она моя хозяйка, — добавила она.
Собравшись с духом, Анна сказала:
— Если не возражаете, я бы еще раз взглянула на шотландцев, — и направилась к отделению, ближайшему от выхода во двор, решив любой ценой держаться внутри ограды, пока не появится ее добыча.