Смерть не выбирают (сборник)
Шрифт:
– Это плащ отца. Где вы его нашли?
– Почему вы так уверены? Таких плащей много, наверное.
– Вот, видите, – Тюнен еще раз отвернул левую полу. – Тут фирмачи пришивают две запасные пуговицы – большую и которая поменьше – на рукав. Большая есть. А маленькая потерялась, остался только кусочек нитки. Я это обнаружил еще дома, когда пришел из магазина. Где вы его нашли?
– Принес один человек.
– Он видел отца?
– Нет. Он купил плащ в комиссионном.
– По-онятно, – протянул Тюнен. – Где же все-таки отец? Не иголка в сене – живой человек пропал. Сколько вы уже возитесь?
– Вы
– Эти тоже будут тянуть резину, – отмахнулся Тюнен. – Куда мне теперь от вас деваться? Хоть мертвого, но найдите.
– Поверьте, ищем, Александр Георгиевич. Понимаем ваше состояние. Вы знаете, какое количество людей исчезает по разным причинам? Тысячи по всей стране. Случается, ищут их годами, – мягко сказал Левин.
– А мне-то что? Мне не другие нужны, я за своим делом к вам пришел… Ладно, звоните если что, – он опять махнул рукой. – Я больше не нужен?
– Нет, – отпустил его Михальченко.
– Ну что, хватит на сегодня впечатлений? – спросил Левин, когда Тюнен ушел.
– Жизнь! – философски изрек Михальченко.
– Пошли по домам, философ? – Левин подошел к вешалке, снял свой плащ.
– Мне еще плащ Кукину вернуть надо, обещал…
29
"Молодая красивая баба, работает в гриль-баре. Сам понимаешь, что за работа и что за народ там бывает. Я-то туда не дюже разгоняюсь, цены кусаются. А так за ней ничего худого. Мужик ее в колхозе цеховиком работает. Ни пьянок, ни темного элемента в доме ихнем не наблюдается, соседи во всяком случае не жалуются, – так охарактеризовал Ольгу Лынник участковый в ответ на звонок Михальченко. – А прислать к тебе ее смогу, вчера она вернулась из отпуска. Девка спокойная, покладистая. Скажу, что по какому-то общественному вопросу. Только ты не жми ее здорово, поласковей, чтоб не обиделась на меня. Мне с людьми дружить надо"…
Все это Михальченко вспомнил, когда на стук в дверь крикнул: "Входите!" и увидел в дверном проеме действительно очень красивую молодую женщину в "варенках", в белой блузке, в синих модных туфлях на маленьком каблучке. Темнокаштановые волосы были схвачены вокруг головы широкой голубой лентой-резинкой из махровой ткани, лицо, в особенности выпуклый лоб и высоко открытые руки темнели свежим загаром.
– Я, наверное, к вам? – спросила она. – Мне нужен товарищ Михальченко. Моя фамилия Лынник.
– Я и есть Михальченко, – он приветливо улыбнулся.
– Меня участковый попросил зайти к вам по какому-то делу.
– Садитесь, Ольга Викторовна, – он встал и придвинул ей поудобней кресло, поймав себя на мысли, что почти не актерствует, что с такой женщиной приятно быть обходительным и услужливым.
– Что же это за такое бюро у вас? И название странное – "След"? спросила она.
– Просто частное сыскное агентство. Кооператив своего рода. Только мы ничего не производим, – засмеялся он. – Оказываем разные услуги: разыскиваем пропавших детей, взрослых, собачек, охраняем кооперативы. В общем, много всякого, – она сидела чуть повернувшись боком, и в широкой пройме ее
Он увидел, что глаза Лынник испуганно забегали по его лицу, загар на щеках загустел от прилива крови.
– Пожалуйста, чтоб муж не знал, – тихо попросила она. – Он добрый человек. Работает, работает, чтоб мне хорошо жилось. Все уговаривает, чтоб я ушла из бара… А Леню я люблю. Мы давно с ним… Еще до замужества… А что случилось?
– Так и договоримся. Ни вы никому ни слова, ни я. А случилось вот что: восемнадцатого апреля вы или кто-то по вашему паспорту сдал в ломбард плащ. Импортный, темно-синий. Было такое?
– Было, – она посмотрела на него, будто удивилась: вот это и все? Это же пустяк, обычное дело.
– Расскажите мне подробно, как вы провели день накануне, семнадцатого.
– Накануне? – она задумалась, вспоминая. – В тот день у меня, кажется, был отгул. Мы поехали с Леней в наш гриль-бар, пообедали.
– Выпили?
– Нет, Леня не пьет… Потом вернулись в город, гуляли в роще. Мне надо было торопиться к портнихе, я отдала ей ушить джинсы. Мы попрощались, и я ушла. Он тоже спешил. На съемки.
– На какие съемки?
– Он контракт заключил на конном заводе с немцем из Германии. Снимки для ихнего журнала про наш конный завод…
– В котором часу вы приехали к портнихе?
– Без четверти пять.
– Почему вы так точно помните время?
– Она назначила мне к пяти. А когда я приехала, у нее еще сидела другая заказчица. Портниха еще спросила: "Что ты так рано?" Она не любит, чтоб в ее доме сталкивались клиентки.
– Понятно. Дальше. В тот день вы еще виделись с Локотком?
– Нет. Только по телефону говорили. Он позвонил, попросил, чтоб я сдала в ломбард вещи кое-какие.
– Это зачем же?
– Он никогда хорошие вещи дома не держит, боится, чтоб не обворовали. Знаете, что сейчас делается! Тем более, когда он уезжает на целый сезон. Обычно я и сдаю. А тут знакомый поляк привез много хороших вещей из Турции. Утром до работы, мы открываемся в двенадцать, я и пошла к Лене домой…
– У вас есть ключи от его квартиры?
– Да… Взяла сумку с вещами…
– Красивая сумка – зеленая с черным?
– Нет, – она удивилась. – Другую, большую, серую. Пошла в ломбард и сдала.
– Среди прочих вещей в сумке был и плащ?
– Ну да… А потом перед самым Лениным отъездом приехал приятель из Москвы за этими вещами. Леня покупал их по его заказу. Я пошла в ломбард выкупить.
– А почему плащ не выкупили?
– Леня сказал: "Забери все, кроме плаща. Пусть еще полежит".
– Понятно. Где сейчас Локоток?
– Там же, в Коктебеле.