Смерть не выбирают (сборник)
Шрифт:
– Да.
– Как он объясняет свое участие? Как выглядел?
– В общем жалко… Это что, уголовно наказуемо?
– Не знаю.
Зазвонил телефон. Костюкович снял трубку:
– Слушаю… Да, Володя… Ко мне? Сейчас? По какому случаю? Что ж, зайдите… Гайдамацкая двенадцать, квартира шесть… – Положив трубку, Костюкович сказал сестре: – Ко мне сейчас придет один пловец, Володя Покатило, приятель Зимина. Хочет о чем-то срочно поговорить.
– Я буду мешать?
– Ну что ты!..
Покатило явился минут через пятнадцать.
– Быстро
– Меня знакомый подвез.
– Проходите.
– Вы один дома? – спросил Покатило, когда вошли в комнату.
– И сестра. Она у себя. Но у меня от нее секретов нет, – ответил Костюкович, гадая, что привело парня.
– Ну хорошо, – Покатило сел. – Доктор, вы точно знаете, от чего умер Юра Зимин?
– Я-то знаю. Точно знаю.
– От чего?
– У него был тяжелый васкулит, приведший к инсульту.
– Что такое васкулит?
– Поражение стенок кровеносных сосудов.
– А отчего оно бывает?
– Причин может быть много. Но тебя интересует, наверное, почему это случилось у Зимина?
– Да.
– Он принимал анаболические стероиды.
– Это что, опасно? Они ядовитые?
– Это очень хорошее лекарство, Володя. Но если его принимать длительно и в неумеренных дозах, стероиды из лечебных препаратов превращаются в убийц, – старался попроще объяснить Костюкович. – Почему тебя это заинтересовало вдруг?
– Больно они суетились в этой истории.
– Кто?
– Гущин, Туровский, Алтунин… У нас кто хорошо плавает? Тот, у кого в кармане аптека.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы ведь, доктор, сидим на допингах. Вы что, не знали этого?
– Я понял, что анаболические стероиды Зимин принимал, как допинг.
– С чего вы поняли?
– Один умный человек объяснил.
– Спортсмен?
– Нет, профессор… У Зимина был бурсит.
– Я знаю. На локте. Не заживал почему-то.
– А потому же: у того, кто долго принимает стероиды, травмы очень плохо заживают. Случается, годами. У Зимина даже свищ образовался… Ты тоже сидишь на допинг-препаратах? – Костюкович в упор посмотрел на Покатило.
– Туровский мне балду гнал, мол, пей, это витамины. Название не говорил. Но я спер одну коробочку, показал знакомому аптекарю, там по-немецки написано на вкладыше, что это анаболик. Я и сказал себе: "Все, Володя, теперь ты допинговый мастер".
– Все спортсмены сидят на стероидных допингах?
– Зачем все? Тех, кого готовят для престижных соревнований, в общем лидеры. Многие олимпийцы, сборники.
– Значит, Гущин и Туровский…
– Они мужики крутые и деловые. К ним ездят тренеры из многих дальних городов. Гущин и Туровский снабжают их анаболиками. За валюту. Потому что и сами покупают на валюту за границей. У них там уже есть свои люди.
– Смотри, как поставлено! – удивился Костюкович.
– А вы думали!
– Володя, а на вас у Туровского медкарта заведена?
– А
– И много они платят продавцам за допинговые анаболики?
– Наверное. Они в цене наркотиков. Но расходы окупаются: ведь выигрыш на престижных соревнованиях – это шмотки фирмовые, видики, музыкальные центры, магнитолы. Им много денег требуется: ведь надо золотить мохнатые лапы на самом верху.
– Но ведь есть допинг-контроль. Разве не ловят?
– Горит на этом в основном середняк. Наш Туровский такие графики лепит, что ко дню, когда могут взять пробы, организм уже чист. Во всяком случае у него и Гущина не было ни одного прокола. Тут даже на денек ошибиться нельзя – влетишь! Почему они не пускали меня в Будапешт на Кубок Дуная? Потому что готовили на Европу, собирались кормить "химией", но по графику, так, чтобы к началу Европы я уже был "чистый". А в Будапеште соревнования раньше, получалось, что был бы самый разгар моего сидения на "химии", значит, мог сгореть, случись в Будапеште допингконтроль. Теперь, когда они решили, что на Европу я не тяну, "химию" мне не дают, могу, значит, валить в Будапешт, я уже не опасен. А они знают мои возможности, знают, что в Будапеште я и без "химии" справлюсь. Там сильных соперников не будет. До сборной я ведь был вообще "чистый". Одно из условий, чтоб стать сборником – быть "чистым".
Костюкович слушал, как завороженный. Перед ним открывался незнакомый мир жестоких страстей, обо всем этом он слышал, читал прежде лишь то, что только зыбило поверхность, и не подозревал об омутах и глубине.
– А что у вас делает Алтунин? – спросил Костюкович.
– Это – "шестерка"! Но пару раз он им здорово услужил: смог подменить пробирки с анализом мочи Юры Зимина во время допингконтроля. А еще он мастер с помощью катетера "выкачивать" мочу спортсмена, а "закачивать" чистую, донорскую. Все – за пять минут в раздевалке, и – пожалуйста, берите на допингконтроль! Еще он помогает сбывать анаболики, которые они привозят из-за кордона. Гоняет по всему СНГ. У него крепкие связи.
– А если Гущин, Туровский, Алтунин попадутся? Рискуют же!
– Им есть ради чего рисковать: бесплатный могучий харч с черной икрой, спортодежда лучших мировых фирм, опять же поездки за кордон. Все, что везется оттуда – фирмовое, потом толкается здесь за "зеленые". А если уж крепко влетят, их пожурят для вида, на какое-то время могут турнуть, могут Гущина звания "заслуженного" лишить. Но потом все равно поднимут со дна, потому что они нужны тем, кто на самой главной верхотуре в спорткомитетах, в министерстве, кто прежде в ЦК дул в эти паруса: ведь те киты тоже хотят жрать икру, ездить с командами на самые престижные соревнования, строить дачи, одеваться в фирмовое. Им бо-о-ольшие бабки нужны! И берут они "на лапу" густо.