Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем
Шрифт:
Рингоноки снова наблюдает за происходящим безобразием со стороны, находясь в своём же теле. «Ну вот, Кира опять оказался прав. А я…а я сама виновата. Ладно, будет хоть что вспомнить в Аду. Насиловала Императора квинси – это что-то».
А Маюри тем временем собирал команду. Как гений, он прекрасно понимал, что много людей не должны видеть позор жены, но как синигами, они просто не могли стоять в стороне. Итог: все, кого Рингоноки вчера упомянула (кроме Нанао, Бьякуи и сами-знаете-кого) кинули опешивших квинси и с очень злобными рожами мордами лицами пошли бить морду Императору.
– Я иду с вами! – объявил Базз Би и решил возглавить поход. Его отношение к Рингоноки с «пофиг» вознеслось до «охренеть баба».
– Тогда я тоже иду с вами. Его Величеству нужна моя помощь.- Юграм знал, как двусмысленно это прозвучало, но другие вариант звучали ещё хуже. Но не все хотели соблюдать временное перемирие…
В итоге, когда соединённое войско пришло к Яхве, был уже вечер, Яхве уже освободился, лежал на своей одежде в одном белье (успел надеть) и восстанавливал силы. «Хорошо, что не за счёт нас» пронеслось в голове Юграма. Поодаль лежали аккуратно сложенные юката и хаори. Сверху лежали сандалии. Рингоноки не было нигде – даже внизу.
– Где Рин-но-сама?
– Где моя жена?
– Где хозяйка?
– Где Рингоноки-сама?
– Где Ноки-Ноки?
– КУДА РИН ДЕЛ?! – почти одновременно произнесли Ренджи, Маюри, Нетсуден, Момо, Ячиру и Донохане соответственно. Яхве поморщился. Эти вопли отдавались в костях.
– Не орите. Так она была твоей женой? – он посмотрел на Маюри. Тому не надо было отвечать,- Что ж, у тебя была хорошая жена. Будь она квинси, хотя бы гемиштом, я бы её у тебя отбил.
– И почему мне не нравится слово «была»? – тихо спросил Ренджи сам себя.
– Потому что я её поглотил. Так, как она поглощала моих солдат и штернриттеров. Я счастлив, что имел дело с таким капитаном. Теперь вам уже ничего не поможет, синигами. Ох, спина…- Возраст давал о себе знать: спину прихватило. Юграм помог Яхве встать, подобрал вещи Императора, и все уже думали расходиться, но у Донохане были другие планы. С боевым кличем: «ЯЖТЕМОРДУНАБЬЮПАХЛОРЫБМЕРЗОПАКОСТНЫЙ!» она кинулась на Яхве с мечом наперевес. Тут и пришёл бы конец Донохане, но у Яхве было очень хорошее настроение, поэтому он не стал уничтожать Донохане, а просто сбросил с крыши. Когда Мори взобралась обратно, квинси уже не было.
Нетсуден заявил почти сразу, что Рингоноки так же мертва, как сам Нетсуден. С ним неохотно согласились, но Донохане объявила квинси своими кровными врагами и начала тренироваться ещё усерднее, чем прежде. На просьбы определить, когда вернётся Рингоноки, Кира упорно твердил: «Когда захочет, тогда и вернётся, меня-то чего спрашиваете?»
Маюри и Нанао объявили Яхве своим врагом. Даже на восьмом месяце беременности Нанао готова была задушить-утопить-застрелить-зажарить-забить Императора до смерти. Даже Елена очень яростно размахивала своей любимой игрушкой – игрушечными ножницами – когда слышала имя поглотителя мамы.
Момо же из грибов и спирта начала варить зелье, которое убьёт любого. Пропорции: на десять
Нетсуден же чувствовал себя всё хуже – приходилось старательно избегать даже кратких встреч с капитаном Укитаке. То, что Юкидори называл манией, постепенно разрушало Нетсудена. Нет. Оно разрушало в первую очередь Риндоу. Нетсуден всё чаще замечал, что разделяет СЕБЯ и ЕГО. Если Нетсуден скажет проклятую фразу «Я счастлив снова служить вам, капитан Укитаке», то Риндоу снова вернёт всё своё. И есть очень большая вероятность, что с этого момента занпакто у Рингоноки больше не будет.
Хайнеко же видела всё и почти не злилась. Просто понимала, что ребёнок чувствует эту исчезающую привязанность. Связь занпакто работала как надо: маленький мальчик (это подтвердили Кира и сам малыш) уже чувствовал своего будущего синигами, который тоже скоро родится, должен был повелевать светом и теплом, очень плохо думал о Нетсудене и с нетерпением ждал рождения ребёнка Кинушикую. Каким образом ещё не родившаяся душа могла общаться, знала только Хайнеко. И она волновалась за Рингоноки – единственного, кто мог принят роды (ну, не совсем её, но её внутренний мир).
Словом, всё было плохо, все волновались за Рингоноки, никто её за измену даже не думал корить, Маюри успокаивал своих женщин и ожидаемого сына-дочь…
«Ом…Руки ноют…живот болит…голова гудит…ноги не чувствую…грудь сдавливает…спину ломит…
… ах, как же мне хорошо!»
====== На те же грабли... ======
Рингоноки очнулась в Силберне. Рингоноки плохо: так, словно она только что из микроволновки, стиральной машины и гладильного пресса одновременно. Через пару минут немного полегчало, так что Рингоноки встала и подошла к зеркальной поверхности рядом. Заколки на ней. Кольцо тоже. А вот остальное…Решение проблемы нашлось быстро в лице простыни.
Её никто не замечал в упор – работала так называемая «система теневого растворения», как её окрестила Рингоноки. Но не все не замечали: Сифор неожиданно поклонилась той, чьи гены всё же носила. Пришлось дать задание убраться отсюда по-тихому. А потом Рингоноки захотела есть: на голодный желудок идеи не шли, а выбираться отсюда надо.
Еду пришлось спереть из какого-то холодильника. Рингоноки была очень аккуратна и осторожна, поэтому сильно удивилась, когда кто-то подозрительно захрипел со стороны двери. Рингоноки увидела Базза Би и он увидел её. Несколько секунд стояло молчание.
– Ты – та самая баба? – Базз Би начал что-то понимать.
– Видимо да.
– Офигеть… Дай автограф! Нагнуть Яхве – это надо уметь! – Базз протянул Рингоноки блокнот, где уже стояли две надписи: «Юграм Хашвальд Баззарду Блеку с остроумной надписью» и «Величайшая Суперзвезда Всех Времён И Народов, Великолепный И Потрясающий Маск Де Маскулин (звезда)». Рингоноки не стала разочаровывать беднягу и написала латинскими буквами:
«Капитан пятого отряда Куротсучи Рингоноки, теневой синигами, жена Куротсучи Маюри и Куротсучи Нанао (дата, знак тельца)».