Смерть планам не помеха. Часть вторая: Наперегонки со временем

Стоящий в тени.

– А что, подходит! Ну, сынок, будешь Инмой? Первым Пустым, родившимся естественным путём?

Ребёнок явно согласно моргнул. Инма выглядел гораздо симпатичнее, чем должен выглядеть типичный Пустой, пусть даже хозяйский. Ни на кого из окружающих он похож не был вообще, и это радовало. Сейчас нельзя сказать, каким будет эта милашка лет через десять – пятнадцать, но если верить Кире, то это будет нечто. Теперь надо подумать, какого плана нечто: или ангел, рядом с которым чувствуешь себя не в своей тарелке, или секс-бомба неясного масштаба. Рингоноки больше склонялась ко второму.

Маюри спокойно работал у себя

в лаборатории, пробирки там рассматривал, как вдруг его обнимают со спины ЯВНО мужские руки и ему на ухо-механизм негромко шепчет ЯВНО мужской голос с ЯВНО понятной целью:

– Ну, Маюри, вот и я.

Маюри еле удержался от визга в лучших женских традициях. Перед ним стоял Куросаки Ичиго. Только вот…зелёной вставки в глазах больше не было. И взгляд странный. Прямо как у...

– Рингоноки? Проклятье, это ты?

– Да, это я. Видимо, теперь я буду выглядеть как-то так.

Маюри окосел. С одной стороны, его жена вернулась. Это хорошо. С другой стороны, она теперь выглядит как мужчина. Это плохо. Есть вероятность, что она навсегда останется такой. Это омерзительно. Но теперь она, судя по её утверждениям, будет интересоваться в основном мужчинами, коих в Готее более чем хватает. Это так плохо, что описать это можно только битьём головой о стол, что Маюри делать, разумеется, не будет.

– Ладно, иди сообщай об этом генералу.

– Он мёртв.

– Мир его праху. Тогда его лейтенанту.

– Он тоже мёртв.

– Какая жалость. Тогда иди выдвигать свою кандидатуру на вакантный пост.

– Не, не буду.

– Лень? Тень песца в туманном будущем?

– Просто на этот пост выйдет кое-кто другой. Маюри, а где Кира?

– Этот полутруп? Я его пытаюсь восстановить, но…ты понимаешь, что у меня нет времени на всяких тупиц. Можешь восстановить его сама, если хочешь.

На раны, которые не взяла даже регенеративная сыворотка Маюри, у Кинушикую ушло около полутора часов, после чего «слегка» неживого, но вполне целого Киру вынули из бассейна и положили сохнуть на камушек. Рингоноки проделала ту же операцию с капитаном и лейтенантом первого отряда, и те сейчас сидели и играли в сёги. Впервые за последние девяносто лет им было просто нечего делать. «Непорядок» – думал Ямамото, но вслух ничего не сказал. Как и Сасакибе. А Кира тем временем отошёл и пытался понять, где же он сейчас. Судя по климату и наличию рядом генерала, он всё-таки помер. Но когда мимо промчался Хичиго, а за ним Кинушикую, он усомнился в своём агрегатном состоянии. Начал считать луны на небе. Не насчитал ни одной, после чего диагностировал у себя шизофрению или белую горячку. Ну, в крайнем случае, интоксикацию организма и связанные с этим галлюцинации, не убирающиеся путём щипания разных частей своего тела.

Нетсуден в этот раз определил хозяйку относительно быстро, так что уже на выходе из лаборатории смущённо кашлянул, но глупых вопросов задавать не стал и вернулся в голову, где всё же убедил Киру в реальности происходящего бардака, поздравил Кинушикую и Хичиго с рождением такого симпатичного, пусть и немного странного ребёнка. Но кто без странностей?

Момо была в шоке. Донохане была в шоке. Кьёраку был в шоке. Нанао была в шоке. Даже Нему была в шоке, но этого не показала. Айзен был в шоке. И только Ренджи привычно вздохнул – ему уже не привыкать.

Они ещё не знали,

что Бьякуя нашёл в стене четвёртого отряда свои фотографии.

Но когда на весь Готей раздалось громкое: «РИНГОНОКИ КУРОТСУЧИ!!!», Ренджи побледнел.

– Рин-но-сама, капитан нашёл тайник!

– Надеюсь, не ту эротику.

– Что вы, я её в другом месте прятал!

Ретсу улыбнулась – фотографии уже несколько недель она, её лейтенант, да и весь отряд рассматривали по вечерам и показывали пациентам. Смех – лучшее лекарство, как выяснилось. Только вот если Бьякуя встанет с постели, Рингоноки не жить. Впрочем, ичиго тоже не жить, ибо техникой разделения двух душ Бьякуя точно не владеет. Как и Ретсу.

– Не огорчайся, Маюри. Я очень перед тобой виновата, это я сама добилась измены, если бы не сбой в моём цикле…

– Я не виню тебя. Тебя даже стали больше уважать. Измени ты мне с каким-нибудь рядовым, я бы сердился, но измена с такой значительной фигурой, как император квинси, даёт и тебе и мне невероятное уважение в Готее. Но если ты хочешь меня задобрить, то приготовь мне щуку с яблоками.

– Ом.

====== Мгновения счастья. ======

Маюри проснулся посреди ночи в холодном поту: ему приснилось, что его жена оказалась заперта в теле Куросаки Ичиго после супружеской измены с предводителем квинси…нет, надо проверить количество химических веществ в лаборатории – от ртутных паров так не штырит.

– Маюри, вот щука. – Ичиго протягивает ему поднос, на котором тарелка с искомым. Щука, какую Рингоноки готовила по праздникам.

Значит, не в парах дело. Его жена действительно в теле Куросаки. Маюри принял еду с некоторой опаской: зная Рингоноки, надо ожидать подвоха.

Подвох заключался в том, что его не было. Вкусная щука с яблоками, политая соусом по фамильному рецепту Рингоноки (соус был придуман ею ещё при жизни) – пальчики оближешь! Завтрак в постель дополнила чашка зелёного чая и сухофрукты. Несомненно, Рингоноки предпочитала проявлять любовь и привязанность не на словах, а на деле, но сегодня она себя превзошла. «Похоже, она считает себя виноватой в измене и старается мне угодить. Это плохо – сейчас она наверняка полезет целоваться.»

У среднестатистического синигами близость хоть с кем-то была раз двадцать-тридцать в год, не считая мастурбацию. Рингоноки не была с этим согласна, поэтому в первый же день брака договорилась с Маюри и Нанао об отличном графике: два раза в неделю с одной женой, два раза с другой. В период ежемесячных недомоганий у Маюри отдых. Когда у Рингоноки период фертильности, Нанао отдыхает (пусть даже один день). В итоге Маюри мог похвастаться бесперебойным и вполне качественным удовлетворением естественной потребности, из-за чего ему завидовали чёрной завистью почти все синигами Готея, включая генерала и Бьякую.

Но сейчас Рингоноки требовала к себе внимания в самом неподходящем теле. Безусловно, Ичиго очень привлекателен. Странно, что у него нет девушки. Но Маюри никогда не замечал за собой ТАКИХ наклонностей, даже если принять во внимание, что это его любимая жена.

– Рин, даже не думай. За этот инцидент я не тебя не ругаю, но пока не станешь сама собой – ничего более объятий.

– Ом. Но я всё-таки добьюсь своего. Ты меня хорошо знаешь.- Рингоноки забрала посуды и вышла из комнаты. Маюри облегчённо выдохнул.