Смерть по фэн-шуй
Шрифт:
Он сделал паузу, давая Лосеву возможность возразить, но тот молчал, опустив голову. Лидия Семеновна тихо заплакала, по-детски размазывая слезы по щекам.
– Александр Анатольевич, где скрипка? – негромко спросил Гоша.
Лосев снова встал, отодвинул стул в сторону и отошел к окну. Несколько мгновений он смот рел на улицу, потом, не оборачиваясь, глухо сказал:
– Хорошо, я расскажу вам все. Несколько дней назад…
– Подожди, Саша. – Лидия Семеновна тоже поднялась с дивана, вытерла слезы и мелкими, семенящими шажками подошла к мужу. – Я сама все расскажу. Это же из-за меня… это я во всем виновата. Я убила человека.
Мы
– Лида. – Александр Анатольевич повернулся и обнял ее за плечи. – Не говори так! Это была трагическая случайность.
– Как ни назови, а результат один – человек погиб.
– Лида, – беспомощно повторил Лосев.
– Ничего. – Она вымученно улыбнулась. – Теперь уже все равно, деваться некуда. И мне, наверное, так даже легче будет, правда, Саша. Ты ведь не представляешь, как это… как тяжело с этим жить. Я расскажу.
Еще несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец Гоша деликатно кашлянул, и Лидия Семеновна, вздрогнув, отстранилась от мужа.
– Не знаю, с чего начать. – Она посмотрела на Гошку, потом перевела взгляд на меня. Очевидно, на моем лице сочувствия было больше, потому что говорить Лидия Семеновна продолжила со мной. – Это было в прошлую пятницу. Я ехала по Некрасова, это такая тихая узкая улочка, там с одной стороны частные дома, а с другой – высокий забор, территория какого-то завода. Очень неудобное место – тротуара почти нет, и улица вокруг этого завода поворачивает два раза. Первый поворот я проехала нормально, а на втором… Я ехала не слишком быстро, даже шестидесяти не было, а там шестьдесят разрешено, знак стоит. Но все равно, конечно, я виновата, я знаю. Я должна была среагировать, я просто не успела. Понимаете, я не очень давно за рулем, а он выбежал на дорогу так неожиданно… Я пыталась увернуться, но у меня ничего не получилось. То есть мне показалось, что почти получилось, что я его только чуть-чуть, крылом задела. Но он как-то так неудачно упал… он умер сразу, на месте, вы понимаете? Это такой ужас!
Я прекрасно понимала Лидию Семеновну. Не далее как сегодня утром сама пережила подобное. Мое счастье, что под колесами оказался всего лишь акробат-пенсионер, а ведь мог быть и настоящий, ни в чем не повинный пешеход.
– А что за человек? – спросила я в продолжение своих мыслей.
– Не знаю. Какой-то бомж. По крайней мере, выглядел он как бомж и документов у его не было.
– И что вы сделали? – Я предполагала, что знаю ответ, и непроизвольно нахмурилась. Наезд со смертельным исходом – это уже статья, но, когда виновник покидает место аварии, его положение становится еще хуже.
– А что я могла? Сначала я вообще в шоке была, даже из машины выбраться не могла. Дверца заблокирована, а дергаю ее… и сил вдруг совершенно не осталось. Потом сообразила, что нужно позвонить.
Хм, оказывается, я поторопилась с выводами, с места аварии супруга Александра Анатольевича, похоже, удирать не стала.
– Вы позвонили в полицию? – уточнила я. – В ГИБДД?
– В ГИБДД? – Лидия Семеновна удивленно посмотрела на меня заплаканными глазами. – Нет, я звонила мужу, а гаишники сами приехали. Я даже не поняла, откуда они взялись. Только что на дороге никого
– Там были кусты? – неожиданно заинтересовался Гоша.
– Нет, я же говорила, там только забор высокий. Я просто имела в виду, что он очень быстро приехал.
– Он? Гаишник что, только один был?
– Да. А что?
– Нет, ничего. – Теперь Гошка бросил на меня взгляд, а я кивнула. Действительно, странная история. Одинокий гаишник, появившийся на месте аварии неожиданно, словно из-за кустов, – персонаж для нашей жизни не слишком типичный. – Он вам документы предъявил?
– Зачем? Он просто представился, правда как-то невнятно, я не разобрала. Мне в тот момент все равно было. Какая разница, кто он, Иванов или Сидоров?
– А в лицо вы его узнаете?
– Конечно, у него на носу такая характерная горбинка и волосы из-под фуражки, светлые, кудрявые.
– Еще родинка на подбородке, – добавил Лосев. – Слева.
– И что было дальше? – Мне пришлось задать вопрос, потому что Лидия Семеновна замолчала.
– Дальше? – Она зябко передернула плечами. – Этот гаишник, который приехал, сначала очень хорошим человеком мне показался. Он даже успокаивал меня, говорил, что там участок сложный и ясно, что я и не виновата особенно, этот бомж все правила нарушил…
– Тем не менее, поскольку вы управляли средством передвижения повышенной опасности, – снова подал голос Гоша, – вся ответственность ложится на вас. – Смысл его слов был неприятен, но говорил он, не скрывая сочувствия. И добавил, чуть ли не извиняясь: – Так в правилах записано.
– Да, он мне так и сказал, – кивнула Лидия Семеновна. – Потом. Он вообще нам много всего рассказал, и про правила, и про то, как суд такие дела решает.
– «Нам»? – выразительно уточнил Гоша.
– Ну да, нам. Я же Саше позвонила, и он сразу приехал. В общем, этот гаишник нам сказал, что раз человек погиб, то ни один судья условного срока не даст. А если не повезет, то на пять лет посадить могут. – Она показала мне ладонь с растопыренными пальцами и повторила: – Пять лет! Но я же ничего не могла сделать, я ехала совсем не быстро, а он просто выпрыгнул мне под колеса!
– Выпрыгнул? – задумчиво уточнил Гоша.
– Ну да! Я вообще не поняла, зачем ему надо было именно в этом месте дорогу перебегать, да еще из-за поворота!
Я вопросительно посмотрела на напарника. Гошка в ответ только пожал плечами. Дескать, пока только сбор информации, выводы делать рано. Собственно, я и не возражала. Действительно, с одной стороны, определение «выпрыгнул прямо под колеса» вызывает вполне конкретные ассоциации – слишком свежо воспоминание об утренней встрече с профессио налом-прыгуном Николаем Дмитриевичем Гусевым. С другой стороны – Гусев сегодня утром был жив-здоров, значит, в прошлую пятницу госпожа Лосева задавила честного бомжа, не вовремя решившего перебежать через дорогу. Хм. А может, не задавила? Как-то она невнятно описала ситуацию.
– Лидия Семеновна, а вы уверены, что человек, попавший под вашу машину, погиб? – осторожно уточнила я.
– Так… а как же? Он лежал, не шевелился. И гаишник сказал… – Она растерянно развела руками.
– Вы к нему подходили? Осматривали его? Вы сами, лично, убедились, что он мертв?
– Н-нет. Я же говорила, я сначала даже из машины выйти не могла, а потом этот гаишник… он бомжа осмотрел, он и сказал… Понимаете, я вообще покойников боюсь!
– Понятно. А вы, Александр Анатольевич?