Смерть под кактусом
Шрифт:
Я бросила трубку на рычаг и отпрянула от телефона. Руки тряслись, а сердце молотило так, что меня закачало.
– Ничего себе… – с трудом сглотнув, пробормотала я. – Горячий прием… Останется только молиться, что у этого психа нет определителя номера…
Некоторое время я стояла, не в силах повернуться к телефону спиной. Человек, с которым я только что разговаривала, меня не просто напугал, он напугал меня до полусмерти.
– Чертов старикашка, – бормотала я, пятясь на кухню, – чтоб тебя черти слопали…
Я налила себе воды и наконец перевела
– Плевала я на тебя! – сказала я громко, попытавшись представить невидимого собеседника. Получился огромный лохматый старикан с загребущими руками-граблями. – Капиталист, мироед… Ювелир несчастный…
Стянув с полки первую попавшуюся книжку, я уткнулась в нее носом, стараясь всячески себя убедить, что мне жутко интересно. Однако вскоре пришлось признать, что обмануться подобным образом никак не удается.
– Подумаешь… – пожала я плечами, закинула книжку и стала думать.
Хорошая память – одно из моих многочисленных достоинств. Иной раз и рада забыть, да никак. Несмотря на это, на сей раз мне пришлось кряхтеть никак не меньше получаса, потихоньку выуживая из головы мимолетные обрывки.
«В конце концов, – подумала я, – если ошибусь, ничего страшного не случится. А если нет, то хоть любопытство мучить перестанет!»
– Здравствуйте! Могу я поговорить с родственниками Зинаиды Игнатьевны?
На том конце провода молодая женщина растерянно отозвалась: «Э-э-э…», и я торопливо добавила:
– Я знаю, что она скончалась, приношу соболезнования…
Моя новая собеседница реагировала на меня вполне нормально. Я выяснила, что беседую с внучкой Зинаиды Игнатьевны, а зовут ее Лена. Весьма осторожно я произнесла фамилию Татьяны Антоновны, Лена немного задумалась и вспомнила, что у бабушки такая знакомая была, вроде бы они были знакомы долгое время и даже изредка встречались. Встречи Татьяны Антоновны со старинной подругой были для меня неожиданностью. А мне-то казалось, что, кроме Тайкиной бабушки, подруг у нее не было. Однако за последнее время я узнала о Татьяне Антоновне столько нового, что с выводами уже не торопилась.
– Правда, все это было давно, я почти ничего не помню, – сказала Лена, словно извиняясь, – но у нас, кажется, остались фотографии, бабушка как-то справляла юбилей, было очень много народу… По-моему, там и Татьяна Антоновна была…
Известие о ее кончине Лену особенно не впечатлило. Она лишь скорбно вздохнула, и уже было похоже, что она не прочь от меня отвязаться. Но по какой-то неизвестной причине меня понесло.
– А нельзя ли посмотреть фотографии? – выдала вдруг я и сама растерялась.
На кой черт мне еще фотографии, от этих не знаешь куда деваться?
– Да, пожалуйста… Если вам надо, можете их забрать…
«Никакого почтения к бабушкиной памяти!» – осуждающе подумала я и спросила:
– Можно
***
Выйдя утром из подъезда, я нос к носу столкнулась с нашим геройским участковым. Завидев меня, Ринат, вопреки обыкновению, шарахнулся в сторону, но, сообразив, что спрятаться негде, затравленно кивнул:
– Доброе утро, Светлана Сергеевна…
Пугливость участкового озадачила. По всей видимости, в его сознании я стала ассоциироваться с чем-то вроде бабы с пустыми ведрами или черной кошки, перебегающей дорогу в самом неподходящем месте. Решив не запугивать парня окончательно, я мирно задала пару вопросов о погоде и самочувствии. Ринат расслабился и заулыбался. Однако под конец я все же не стерпела.
– Не мог бы ты для меня кое-что узнать?
Участковый напрягся, но я его быстро успокоила:
– Ничего особенного, так, из чистого любопытства… Владелец красного «Опеля», Игорем зовут… Студент…
– И что?
– Как «что»? Его машина или так, понты одни?
Ринат понимающе кивнул и даже усмехнулся:
– Кавалер, что ли?
– Почти… – Я скромно потупилась и сообщила номер машины. – Ну я на работу побежала. Пока!
С трудом дождавшись времени обеда, я поднялась из-за стола и пошла к дверям.
– Я сегодня в кафешку… – известила я сослуживцев.
Сидеть на одном месте не хватало терпения. Мне необходимо было хотя бы пройтись. Работа не лезла в голову и, по большому счету, гораздо полезней для общего дела было уйти вовсе. Но совесть не позволяла ежедневно сбегать раньше времени, поэтому я решила немного размяться. Не знаю, чего я ожидала от встречи с внучкой Зинаиды Игнатьевны, но почему-то волновалась.
– Вот дура-то! – сказала я самой себе, устроившись за маленьким столиком летнего кафе.
Проходившая мимо дородная официантка оглянулась и, взглядом смешав меня со стремительно синеющим на ветерке картофельным пюре, вызывающе усмехнулась. Я схватила вилку и торопливо склонилась к тарелке, демонстрируя безудержное желание съесть все без остатка. Официантка усмехнулась еще раз, расправила плечи и удалилась.
– Следи за своим дурным языком, дорогая, – шепотом посоветовала я себе, – и оставь привычку размышлять вслух!
Когда я вернулась в контору, секретарша сообщила, что мне звонили.
– Вот, – она протянула бумажку, – Таисия Алексеевна Лапкина. Просила перезвонить.
Я кивнула, забрала записку и усмехнулась. Тоже мне – Таисия Алексеевна! Мегрэнь сопливая… Нет, не буду перезванивать. Надо – сама еще раз позвонит.
Никогда еще я не ждала окончания рабочего дня с таким нетерпением. Прикинув время, которое займет дорога, я решила, что торопиться некуда, до назначенного срока еще полно времени. Но сегодня мои ноги действовали автономно от остального организма, поэтому до метро я добралась за считанные минуты. Разыскав улицу Паршина, нашла нужный дом и взглянула на часы. Еще сорок минут…