Смерть под крышами
Шрифт:
Насчет «ножного мозга» появились сомнения, но вспомнил аэроклуб. Там-то как раз через мягкое место учат чувствовать горизонт. По возможности аккуратно стараюсь развернуться. Аккуратно это мягко сказано, точнее, весьма нервно, все равно водитель из меня еще не ахти... Одно дело на «квадрике» посреди поля накручивать, другое, когда вокруг столько препятствий...
По Свободе не решился двигаться, поскольку как раз в ту сторону и уехали машины с «конкретными пацанами». Кроме того, так для меня получается слишком много поворотов. Поэтому погнал обратно, на Республиканскую. Нам
Слева гостиница, где вечером понедельника оказался наедине с Вероникой... Сейчас ничего не екнуло, словно все случилось бесконечное время назад, или даже в другой жизни. Дальше Дворец бракосочетания, на вид вроде бы целый, если не считать пары битых окон. Повторяется часть дороги, по которой мы шли в предвкушении счастья, длинная дорога, конца которой не хотелось знать. Тогда казалось, дорога счастья. Сейчас словно «закатывал» ее обратно... Потому, что надо заниматься совсем другим. И чем быстрее это сделаю, тем быстрее встречусь со своей любимой.
Вслух это не говорил, в первую очередь, чтобы не расслаблять самого себя. Во вторую - ведь теперь не один, а моему молодому товарищу не стоит знать, какой чувствительный у него камарад.
Вот уперлись в Первомайский бульвар, повернуть на улицу Ушинского уже сложнее. Троллейбус, врезавшийся в ограду, порванные и спутанные провода. Нам как раз направо, но проехать сложно не только из-за троллейбуса. Словно в будний день, вся правая часть заставлена припаркованным транспортом. Если бы не открытые двери и багажники у некоторых, то прямо как раньше.
В отличие от Свободы, здесь не чистили дорогу. Одна из машин так и перегораживает проезд в сторону Волковского театра. Проехать можно, только вот не разгонишься, точно застрянем. Но нам туда и не требуется, вот он, небольшой старинный двухэтажный дом, на крыше видна труба с перекладинами, со свисающими телефонными проводами. Старинная телевизионная антенна и тонкие штыри радиоантенн на растяжках, тоже древнего вида.
Ни одной служебной машины рядом не заметно. На первом этаже опущенный жалюзи, то есть, эвакуация произошла планово, без особой паники. И по большому счёту, здесь ждать нечего. Но ведь Егор так и сказал, что начальство всех распустило. Точнее, распустила, у них дама уже не первый год командовала. Надо осмотреться, выбрались, из кабины, дождь особо не мешал, главное, чтобы за шиворот капли не попадали.
Пашка сообразил сначала на крышу фургона забраться, оттуда лучше видно. Сначала обрадовался, действительно, сверху и в окна второго этажа посмотрели, и во двор глянули. Мертвецов не заметно, по крайней мере, в пределах видимости. Потом дошло, на крыше мы точно, как те тополя на известной улице. После нашей встречи с людьми «с другой стороны закона» приходится опасаться и живых. Екнуло сердце, а не сюда ли ехал Киря со своими бойцами? Но у него машины заметные,
Через отсутствующие ворота во двор наш фургон точно не проедет. Но нам это и не требуется, мне бы хоть в это место у черного хода втиснутся задним ходом. Но тут сдаюсь, не вырулить! Делюсь своими опасениями, мой молодой товарищ предлагает свою помощь, вариантов нет, соглашаюсь. Пашка садится за руль, сам пробую подсказывать ему, куда сдавать, чтобы не снести воротные столбы. У парня хватает терпения и выдержки, фургон встал немного наискосок, перегородив въезд во двор, но не мешая возможному движению.
Стоим перед входом во двор. Перед нами старые колонны в греческом стиле. Почему-то только с этой стороны здания и на соседнем флигеле. Любили ярославские купцы шика навести! На стене гроздь кондиционеров и наша цель - пожарный выход. Егорка так и сказал, «с главного не суйтесь, может быть закрыт». А пожарный он сам отпер, и замок, и задвижку, только палочкой распер, чтобы двери сами не открылись. Снаружи и не заметно.
– Паш, вытащи «болгарку», тебе придется тащить.
– Хорошо, Игорь, помню. Специально взял сумку с лямками, как рюкзак, чтобы не мешала.
– Молодец, предусмотрел, я и не подумал. Сам сумку под оружие возьму.
Так и не снял с разгрузки самодельный чехол под монтировку, снова пригодился. Мысль приспособить что-то более удобное всё время пропадала, не до того. Только орудовать этим коротким ломиком не потребовалось, дверь действительно расклинена тонкой деревяшкой, которая выпала, лишь потянул за ручку. Осторожно открыл дверь, сам отошёл, направил ствол «Сайги» в открывшееся пространство. Похоже, эту дверь не смазывали лет сто, скрип раздался пронзительный, словно сирена. До этого здесь самым шумным оставался только один из кондиционеров, остальные не работали. Показалось, что скрип привлечет мертвецов со всей округи, словно сказали, «Здравствуйте, мы пришли».
Что делать, внутрь заскакивать нельзя, неизвестно, кто нас там ждет, освещения нет. Натянул на голову наушники, проверил громкость. Сказал Пашке, чтобы прикрывал сзади, нажал на кнопку подствольного фонаря. Он высветил коридор с несколькими дверями, на стенах стенды с бумагами. Привычно принюхался, мёртвыми не пахло. Но запах там все равно неприятный, оно и понятно, здание старинное, первый этаж в земле. Отопление сколько дней назад прекратилось, как и везде, вот и несет сыростью.
Поскольку внутри на вид спокойно, не стали снаружи надолго задерживаться. Вряд ли кого-то заинтересует наша машина, стоящая как раз напротив проема, разве что веселую компанию Кири. Зашли внутрь, Пашка спросил, «дверь закрывать?». Мысленно себя отругал, сам об этом не подумал, тем более, ещё и решётка за дверью. Наверное, раньше открывали для проветривания, когда без кондиционеров обходились. Но, похоже, её давно не используют, краска на петлях не тронута. Нам решётка ни к чему, хватит железной двери. Прежде, чем запереть, щелкнул выключателем, который заметил на стене, можно фонарь выключить. Здесь доводилось быть не так часто, и ориентировался не слишком хорошо. Кабинет Егора мне в принципе не нужен, что там могло оставаться, разве что чайник электрический и запасной комплект одежды. А форма милиционера для хождения по улицам сейчас не самый лучший вариант.