Смерть под занавес
Шрифт:
Комната Татьяны Львовны выглядела так, словно хозяева завтра же готовились переехать на новое место и поэтому принялись спешно паковать вещи.
Коробки разного размера стояли по углам небольшой квадратной комнаты, сумки с одеждой лежали на диване, а под ногами Кати валялся какой-то кирпич, который при ближайшем рассмотрении оказался словарем новогреческого языка.
– Жарко, - Татьяна Львовна, протянув руку, сняла с полки большую салфетку и принялась медленно обмахиваться ею.
– Анэля, - обратилась она к пушистой белоснежной
Болонка, чья челка почти закрывала ей глаза, с любопытством посмотрела на Алексея и потрусила в единственный свободный от хлама угол.
– Значит, новая жена была э... не совсем приятной женщиной?
Татьяна Львовна в ответ так энергично затрясла головой, что казалось, она скатится с плеч наподобие перезревшей дыни.
– Естественно, - процедила она сквозь зубы, - просто интриганка, вот и все.
– Она не москвичка?
– вставила Катя.
– Нет - то ли Брянск, то ли Рязань.
– А как к ней относился Игорь Васильевич?
Она пожала плечами:
– Как глупый мальчишка. Я, скажу честно, не испытывала особого желания общаться с его новой супругой, как и она со мной. Я видела ее всего раза три. Жеманная, сильно накрашенная, с большими руками.
Портрет Колосовой Веры Николаевны, в замужестве Сакальской, рисовался густой сажей, без малейших проблесков жизнерадостных красок. Алексей почувствовал досаду на выжившего из ума академика, который женился на свистушке из провинции и поэтому угодил в переплет.
– Вы что-нибудь подозреваете?
– Алексей дипломатично кашлянул в кулак.
– Да она его и убила, а теперь остается в шикарной трехкомнатной квартире, еще дача есть в сорока километрах от Москвы, хорошая, двухэтажная, с паровым отоплением. Я там каждый клочок земли возделывала. Мы ведь с Игорем выросли на ней. Старое товарищество, давали землю в тридцатые годы, кто попало там не селился, только интеллигенция. Наш папа был очень известным цирюльником, обслуживал таких людей... Рассказать - не поверите просто! А теперь что будет с дачей - не знаю. Я от своих прав не отступлюсь ни за что. Буду проходить суды до победного конца. Я...
– Как бы в подтверждение своих слов Татьяна Львовна энергично взмахнула рукой, сжавшейся в маленький, но твердый кулак.
– Понимаю... А вообще, Игорь Васильевич интересовался женщинами, простите за нескромный вопрос?
– Алексей посмотрел на Анэлю, которая лежала в углу.
– Ну как сказать, время от времени, не без этого, но все в рамках пристойности, никаких скандалов, так, легкие увлечения.
– Вы живете одна?
– Нет, с сыном. Очень способный мальчик, учится в МГИМО, будет переводчиком испанского языка. Знаете, сейчас финансисты и переводчики требуются везде, выгодная специальность. Теперь другое время, чистые гуманитарии не в цене. Вот я кем только ни работала в своей жизни, Татьяна Львовна едва заметно вздохнула, - а в последние годы вернулась к старой
Маленькие черные глазки Татьяны Львовны смотрели на Алексея с выражением досады и грусти. Алексея охватила легкая печаль. Как он мечтал в юности стать историком, как он грезил еще с детства подвигами спартанцев и рыцарскими турнирами! И где та, почти неземная, тишина библиотек, в которых он любил бывать?
– Анэля, - резкий голос Татьяны Львовны вернул Алексея к действительности, - ты чего лезешь к гостю?
Тут Алексей обнаружил лохматое существо у себя на коленях. Болонка, уютно свернувшись калачиком, явно намеревалась вздремнуть на его брюках.
– Пусть лежит, - тихо сказал Алексей.
– А театральный фонд "Мольер"?
– Катя протянула руку к Анэле и погладила ее.
– Мой брат любил разностороннюю деятельность, в том числе увлекался историей театра. Он, по-моему, и со своей будущей женой в этом "Мольере" познакомился.
– Что?!
– хором воскликнули Алексей и Катя и переглянулись.
– Во всяком случае, одна моя знакомая забирала внука из живого уголка и видела, как Вера выходила из этого фонда. А Игорь в последнее время бывал там на всяких вечерах и заседаниях.
– А больше он вам ничего не рассказывал?
– Катя сосредоточенно грызла большой палец, забыв о всяких правилах приличия.
– Да нет, в последнее время мы не так уж часто с ним общались. Не очень хотелось нарываться на эту...
– Понимаем.
– Алексей встал.
– А Вера Николаевна сейчас дома?
– Откуда я знаю, раньше все по магазинам бегала в первой половине дня, во второй - валялась на диване. Ничего не могу вам сказать.
– Спасибо, мы вам позвоним, если возникнет необходимость.
– Да... Анэля, не путайся под ногами, иди на место!
– Вы переезжаете?
– Катя подобрала платье, чтобы не задевать коробки.
– Все ремонт не соберусь сделать, второй год уже...
Проблема была понятной и родной. Катя с ужасом представила, как ей тоже надо будет все паковать, где-то доставать картонные коробки.
Она чуть не упала в узком коридоре, заставленном угрожающими железками, напоминающими водосточные трубы. К счастью, Алексей предупредительно подхватил ее под локоть:
– Осторожно.
Облегченно вздохнув, они вышли на улицу, где только что прошел дождь и в воздухе была разлита летняя свежесть.
Вера Николаевна Сакальская упорно не хотела открывать. Катя с Алексеем дружно барабанили в дверь. В ответ - ни звука. Выглянула соседка. Ее лицо блестело от толстого слоя крема.
– Она с утра уехала.
– Куда?
– поинтересовалась Катя.
– Не знаю, взяла большую сумку, - соседка разговаривала с ними через дверь, закрытую на цепочку.
– А она что-нибудь сказала?
– Алексей отряхивал свои брюки, покрытые пылью.