Смерть понтифика

Роча Луис Мигель

— Вы не знали, что мы здесь. Не выводите меня из себя!

— Это вы меня не злите!

«Ты сама роешь себе могилу», — с тревогой думает девушка, но решает бороться во что бы то ни стало. И продолжает спор:

— Как вы смеете настолько меня недооценивать? Разумеется, я знала… — девушка запинается, — знала, что рано или поздно нам предстоит встретиться. Это был всего лишь вопрос времени.

Рафаэль смотрит на Сару; смысл происходящего на мгновение ускользает от него. На лице Барнса сохраняется задумчивое выражение. Он неотрывно

смотрит девушке в глаза. Саре хочется ответить тем же, не выдавая страха, пожирающего ее изнутри, — страха перед Барнсом, перед всеми, перед всем…

Шеф разведуправления делает движение головой в сторону одного из подручных, стоящих за спиной у Сары и Рафаэля.

— Обыщите.

«Ну вот, началось», — думает Рафаэль, наполовину прислонившись к ножке одного из многочисленных столиков, которыми уставлена комната.

Один из агентов — тот, что ударил Джека, — приближается к Саре; та замирает, разводит руки в стороны, готовится к обыску. Мужчина дает рукам полную волю и с удовольствием ощупывает женское тело. Только что не теребит нижнее белье. Впрочем, вскоре он переходит и эту границу.

— Ничего нет, — сообщает разведчик, отходя с гордым видом профессионала.

Озадаченный Рафаэль смотрит на Сару. «Действительно ничего?» — удивляется он.

Барнс задумался, что предпринять дальше.

Девушка по-прежнему нервничает, и ей кажется, что ее нервы уже на пределе и в любой момент она может сорваться.

Барнс решает избрать другой путь; выражаясь фигурально, добраться до цели в обход. Женщине нужно дать передышку; пусть немного отдохнет.

— Хорошо, забудем ненадолго о бумагах.

Сара пытается успокоиться. Всю ночь она провела на грани истерики, и сейчас наступил момент, когда она может не совладать с собой. Нужно держаться.

— Наш общий друг Маргулис был занят решением проблемы, в которой вы попросили его разобраться. Мы знаем, что бумаг у него нет, но работы по криптографии могут оказаться своего рода подсказкой. Знаете, для чего нужны шифровальные справочники? — обращается он к Саре с вопросом.

— Чтобы шифроваться?

От вызывающего ответа девушки Джеффри Барнс загорается бешенством. Он впервые встает с места и двумя стремительными шагами подходит к пленнице. С силой бьет в лицо. Пронзительная боль, а на языке — вкус крови. Из уголка рта стекает красная струйка.

«Козел!»… Хочется плакать, но на щеке — ни слезинки. Она не покажет своей слабости.

— Сейчас мы тебе эпитафию нашифруем, — заверяет пленницу Барнс, вновь глядя на девушку с холодным непроницаемым безразличием. — Позволь я объясню тебе, что, по моему мнению, случилось. Тебе достались не только бумаги. Там было и тайное послание, не для средних умов. Потому-то вы и попросили о помощи профессора Маргулиса. Я прав?

— Если бы ты был прав, то сообщение должно было попасть к профессору, — произносит Рафаэль, стараясь переключить внимание на себя.

— Верно — соглашается Барнс, — вот только твой верный друг, к несчастью,

успел его расшифровать, хотя мы так и не успели прочитать его. И, как видишь, мы пытались заставить его поделиться с нами своим открытием. Но, кажется, безрезультатно.

Молодец, Маргулис! У него получилось! Расшифровал код! Потрясающе.

— А потому он для нас теперь совершенно бесполезен, — заключает Барнс.

Подает знак человеку, стоящему за Рафаэлем. Человек подходит к Маргулису, выволакивает его на середину комнаты, заставляет опуститься на колени. Руки профессора связаны за спиной.

Саре не хочется даже думать о том, что сейчас произойдет, и она отворачивается, чтобы не смотреть. Никогда раньше ей не доводилось видеть чужой, даже естественной, смерти. Чувствуя, что Маргулис стоит всего в нескольких шагах от нее, преклонив колени перед неизбежным, девушка не в силах сдержать слез. Она чувствует невыносимую боль.

— Так значит, Сара не хочет смотреть представление, которое мы для нее подготовили? — восклицает Барнс. — Нет, так не пойдет!

К девушке вновь приближается тот, кто ее обыскивал. Сильная рука сжимает затылок и заставляет наблюдать за происходящим.

— Нет! — сопротивляется девушка.

— Да! — отвечает человек, ухвативший ее за голову. — Вот уникальная возможность, единственный в своем роде шанс — наблюдать за тем, как жизнь покидает тело, — уши режет ехидный смех, гнусный и отвратительный.

Стоящий на коленях профессор тихо читает отходную молитву. Последняя надежда; он вручает свою душу Создателю, чтобы тот принял его в самом лучшем состоянии. Так уходят достойные люди. Профессор молится истово.

Рафаэль хладнокровно наблюдает за другом. Он не выказывает никаких чувств к профессору и кажется бесстрастным участником разворачивающейся на его глазах драмы.

Маргулис откидывает голову назад, призывая своего палача нажать на курок. К его затылку прижимается глушитель. Маргулис смотрит на Рафаэля в последний раз.

— Сосчитай буквы, — шепчет он приятелю.

Сара не слышит, что посоветовал Рафаэлю профессор. Она вот-вот потеряет сознание. Ее можно заставить повернуться к Маргулису лицом, но никто не вынудит ее держать глаза открытыми. «Закрой глаза, Сара. Закрой. Защищайся от этой жестокости, не позволяй себя мучить».

Глухой звук выстрела. Неподвижное тело валится на пол в лужу крови, которую Сара, хотя и не видит, ясно представляет себе. Лицо непроизвольно заливают слезы. Наконец она открывает глаза и видит суровую реальность. Профессор рухнул ничком, повернув шею и раскрыв рот, лицом в сторону Рафаэля, из затылка Маргулиса вытекает тонкая красная струйка.

«Сукины дети!», — проклинает Барнса и его подчиненных девушка, впервые осознав, что живой ей отсюда ни за что не уйти.

— А теперь я предлагаю вернуться к вопросу о местонахождении бумаг, — произносит Барнс. — Уверен, что сейчас ты больше расположена к тому, чтобы раскрыть нам эту тайну.