Смерть предпочитает блондинок
Шрифт:
Маша осталась одна. За столиком справа сидели два молодых человека. Пошучивая, они негромко о чем-то разговаривали. Один из них обратился к Маше:
— Создание, у вас огонька не найдется?
— Я не курю. Вы попросите официанта, он вам спички принесет, — вежливо и важно ответила она.
Молодой человек улыбнулся ей и отвернулся. Никто ее здесь не обижал и не трогал. Маше стало немного грустно. Она вспомнила красивого Леонида и его подругу. «Вот так всегда, — печально заключила она, отправляя в рот ложечку
— А теперь — Сергей Дубин! — объявил со сцены ведущий.
Машу словно током ударило.
Вся ее грусть сразу куда-то подевалась.
Вот это Восьмое марта так Восьмое марта! — восхитилась она и немного подвинула стул, чтобы лучше видеть праздничную сцену.
Глава 22
У Сергея была худощавая, но ладная фигура, большие темные глаза и жесткие черные волосы. Он вышел на сцену с акустической гитарой, без басиста, и стал петь вживую. «Должно быть, он входит в моду, раз выступает здесь», — с восторгом подумала Маша, превращаясь в зрение и слух.
Публика внимала певцу с благожелательным снисхождением. Сергей поздравил присутствующих дам с праздником и начал с лиричной и медленной песни, сквозь которую летели печальные звезды несбывшейся любви, неслись синие поезда зимы и под которую Маша так любила вспоминать о своем будущем — то есть мечтать.
Люди в зале слушали Сергея с удовольствием. Женщины были тронуты. Сергей хорошо держался на любой сцене, он пел песни, написанные на его собственные стихи, и потому не был неформатом для этого дорогого места — он тоже был самым настоящим.
Он спел несколько песен, получил аплодисменты публики и удалился.
— А теперь для милых дам сыграет наш гость из Испании — знаменитый Мигель Вакерас! — провозгласил ведущий.
Маша сидела притихшая и смотрела на опустевшую сцену.
«Вот, Маша, сиди и учись. Рано тебе еще влюбляться в кого-нибудь, кроме Сергея Дубина. А ведь ты чуть было не размечталась об этом дурацком Леониде, которому ты сто лет не нужна. У таких Леонидов все схвачено, и очередь стоит попить с ним шампанского в клубе», — потянулась в ее голове торопливая ниточка мыслей.
Испанец на сцене устроился на невысоком стуле, поставил под ногу специальную маленькую скамеечку и долго прилаживал свою гитару. Наконец заиграл.
Музыка хлынула звонким строем аккордов, сплетая солнце и море с ветром и быстрыми зелеными ветвями проносящихся мимо машины деревьев. Вдруг повеяло средиземноморским ветром. Так, во всяком случае, показалось вдруг Маше.
В зале произошло движение.
Испанец закрыл глаза, играл быстро и самозабвенно музыку о том, что он любил больше всего на свете.
Машу переполняли чувства.
«Скорее бы пришла Ритка, — думала она, — я бы потащила ее танцевать!»
Через
Перед сиеной пыталась изобразить самбу-мамбу пара девушек с передних столиков.
Рита вылетела прямо к сцене, немного поодаль от девушек, подняла вверх руки гордым и точным жестом, и ее ноги в красных туфельках, мягко опускаясь с каблука на мысок, описали затейливое па по полу ресторана.
Рита танцевала фламенко. Каждый ее жест был законченным и ярким, но двигалась она в соответствии не с одним лишь ритмом, но и с чем-то своим — со своим морским ветром в сердце.
Девушки разошлись в стороны, похлопали ей немного стоя и вернулись за свои столики. Рита танцевала перед сценой в свое удовольствие, и все в зале с одобрением смотрели на ее танец, на ее яркое красное платье.
Музыкант притоптывал ей в такт. Теперь он уже не играл, закрыв глаза, свое фламенко, а играл для Риты, глядя на нее с улыбкой.
Музыка закончилась. В зале похлопали. Рита похлопала тоже, повернувшись лицом к музыканту, и пошла за столик к Маше.
— Ну ты даешь! Вот это класс! — восхитилась Маша. — Ты где это так научилась?
Покрытая легкими бисеринкам пота Рита, улыбаясь, опустилась за столик и ответила:
— А вот за это я благодарна моему папке. Он не пожалел денег на то, чтоб дать мне хорошее образование!
Музыкант заиграл нежную переливчатую тему. Эта ночь пробежала по всем жилам Маши теплым и ярким огнем — от тонкого шампанского, от Ритиного танца, от Сергея Дубина и испанца с гитарой. Она была совершенно счастлива.
Рита еще пару раз выходила к сцене потанцевать. Музыкант играл для нее, а она, раскрасневшаяся, веселая, отрывалась вовсю. Рита с удовольствием помахивала после танца рукой знакомым в зале, которых вдруг и здесь набралось не так уж и мало.
О том, чтобы потанцевать рядом с Ритой, не могло быть и речи. Пара женщин все же с удовольствием пританцовывала под ритмичную и приятную музыку, но подальше от сцены.
— Ты — звезда, — сделала ей комплимент Маша.
— Да, я стар, я просто суперстар! — согласилась Рита. У нее блестели глаза.
Они не замечали времени. Здесь вообще было какое-то другое время — время солнца и лета, которое привез с собой гитарист из чужой южной страны.
Люди стали понемногу расходиться из зала.
Вакерас тоже закончил играть и ушел. Ему хлопали, подарили красивый букет.
— Пора и нам собираться, Маша, — сказала Рита. — Ну что, ты довольна?
— Не то слово, Ритка. Спасибо тебе за все, дорогая. Спасибо.
Они оделись и вышли на улицу. Небо было еще темным и зябким, но это была особенная темнота — перед самым рассветом.