Смерть приходит на свадьбу…
Шрифт:
— Что?! Когда? Как?
— Инфаркт… Сегодня уже похороны.
Нафиса с ужасом услышала название кладбища.
В числе других посетителей она вошла в ритуальный зал, подошла к гробу, все еще надеясь, что это ошибка, что в нем лежит другой человек. Но ошибки не было. Положила цветы, постояла, не отрывая глаз от его лица. Потом ее легонько оттеснили. У гроба стояли близкие родственники, наверное, тот мужчина и есть его сын, так похож на Алексея Ивановича…
Она вернулась в пустую квартиру. «Какая тоска… Вернуться домой?» Эта мысль мелькнула в ее сознании, и Нафиса дернулась было сразу ехать на вокзал за билетом, но… Представила пыльный полустанок,
Павел
В жизни Павла началась черная полоса, к тому же очень широкая. Он так долго находился под угрозой тюремного заключения, что это отразилось на его образе жизни: Павел перестал общаться со старыми друзьями, избегал новых знакомств, тем более с девушками, превратился в затворника. Теперь после работы он сразу ехал домой, листал Уголовный кодекс, читал протоколы процессов подобных дел и действительно улучшил свои юридические знания. Научился писать заявления, объяснения, жалобы. У него даже друзья появились с такими же интересами. Часами они вместе обсуждали, как лучше и на чье имя следует писать очередное прошение. У его товарища по несчастью, ситуация была немного иной, но главное, они оба могли говорить только о несправедливости жизни. Теперь Павел осторожно высказывал свое мнение по поводу осужденных насильников, понимал, как легко оболгать человека и как трудно доказать, что ты не верблюд. Время шло, а дело все тянулось… «Хорошо, что Чумаков не заметил пропажи флэшки…» — вспомнил как-то Павел, а то бы проблем добавилось.
Наконец был назначен день суда, но тут судья заболел, и суд отложили на две недели. Затем заболела Ира, заседание опять перенесли. Потом уехали в командировку охранники, сразу оба, и, поскольку они были главными свидетелями обвинения, заседание вновь отсрочили. Прошло три месяца, а все участники процесса никак не могли собраться.
Когда он уходил из фирмы Чумакова, все сотрудники оставались с ним в прекрасных отношениях, при встречах чуть ли не целовались, он знал — они хвастали друг перед другом дружбой с ним. Теперь же все изменилось, они не то чтобы перестали здороваться, но старательно делали вид, что не видят его, поспешно отворачивались, переходили на другую сторону улицы. И плевать бы на них, но Чумаков был влиятельным лицом, и эта полоса отчуждения все ширилась и уже мешала работе Павла, препятствовала возникновению новых деловых контактов.
Павел не подозревал, что и Чумаков в это время чувствовал себя неуютно: из-за пропажи флэшки тот считал себя пойманным на крючок. Федор Николаевич попытался намекнуть Якову Петровичу, что неплохо бы вернуть чужое, но тот состроил непонимающую физиономию. Однако, никаких требований не выдвинул, чего-то выжидал. И Чумаков ломал голову, как разрулить эту непростую ситуацию. Он надеялся только на то, что вор не сразу обнаружит опасную информацию.
Как-то Паша случайно встретился с Антоном, тот вновь вернулся в Москву. У Чумакова он тоже больше не работал.
— Пашка, чертяка, привет! — Антон радостно кинулся к Павлу. — Слышал, ты пошел в гору?
— Ну, что не в гору, так это точно, наоборот, все к чертовой матери катится.
— Что-то уж совсем грустно…
— Нет
— А мне сказали, ты переехал за границу…
— Был, на стажировке.
— Ну и как?
— Дерьмо.
Видя, что настроение Павла несколько не соответствует образу успешного человека, Антон сбавил тон:
— Не торопишься? Пошли куда-нибудь, посидим.
— Пошли… Давай ко мне… — Павел махнул в сторону своего дома, они были совсем рядом.
В дверях пропустил Антона вперед, тот замер на пороге. Павел за этот год привык к виду своей ободранной квартиры, но Антона облезлые стены со следами плесени по углам поразили — он не ожидал увидетьподобное в квартире чистюли Пашки.
— А-а, ерунда… Начал ремонт, да все что-то мешает. Я уже привык, внимания не обращаю, это соседи залили, когда я был за бугром… Проходи.
Антон внимательно посмотрел на старого друга:
— Ты изменился…
— Да, неприятности достали… — не сдержался Павел.
— Рассказывай.
— Лучше ты о себе, — сказал Павел, а сам сразу нечаянно отключился, задумался о своих делах.
— У меня все в норме, дела идут, контора пишет, сын растет… Слушай, а где Фиска?
— Какая Фиска? — Павел с трудом вернулся к разговору. — А-а, Фиска… Бог ее знает, где она. Еще до моего отъезда в Америку ушла.
— Куда?
— Понятия не имею.
— Хочешь сказать, что девчонка приехала с тобой, а потом исчезла, и ты даже не поинтересовался куда?
— Ну, не похитили же ее, со всеми вещами ушла, квартиру, наверное, сняла или нашла себе спонсора, девочка была темпераментная… Это же простая арифметика. Что мне с ней всю жизнь нянчиться надо было? И так прожила здесь месяца три. Взрослый человек, небось сама о себе позаботилась, и без нее проблем хватает…
— Что у тебя за проблемы? Выкладывай, хватит ломаться.
Пашка рассказал свою печальную историю.
— Так я и знал, что бабы тебя подведут под монастырь. У меня есть знакомый адвокат, хороший, умный мужик. Я тебя с ним сведу.
— Зачем? Я и сам могу себя защитить.
— Не спорь, в таком деле лучше подстраховаться, хотя ты у нас известный счастливчик…
— Был когда-то…
Раньше он и сам считал себя счастливчиком, но, похоже, где-то свернул в сторону с дороги удачи, разминулся со своим счастьем.
— Ладно, хватит об этом. Помнишь, как мы перебрали на твоем сватовстве? Как же мне было дурно, надо же было так напиться…
— Да, Олин папаша накачал…
Разговор свернул на одну из излюбленных мужских тем — когда и сколько выпили. Антон вскоре ушел, а Павел уныло вспоминал прошлое. Все ведь складывалось хорошо — учеба, работа, красивые девушки, хороший друг. Как они тогда дружили, до свадьбы Антона. Да, свадьба… Сватовство… Ох и набрались же они тогда…
Который раз за этот вечер он мысленно возвращался к тем дням, проведенным в пыльном степном поселке. До сватовства в его жизни все было хорошо, а после началась всякая ерунда и все рухнуло. Хотя стоп, нет, тогда он вернулся домой, купил машину, ему предложили новую работу, и даже Чумаков не чинил никаких препятствий, а потом его решили послать на стажировку. Все еще было хорошо, потом он выпроводил Фиску. Фиска ушла и унесла его счастье. Мистика. В Америке у него уже не сложилось, а по возвращении и вовсе пошло наперекосяк. Действительно, поверишь во всякую чушь. Пожалуй, Антон прав, надо было поинтересоваться судьбой девчонки, помочь ей. Где она сейчас? Скорее всего, дикарка уехала домой. Слишком уж она неприспособлена для городской жизни.