Смерть приходит на свадьбу…
Шрифт:
— Да…
— Ну, вот видишь, я не видел твоего сна, но тоже запросто могу нарисовать такую картину: синее небо, солнце, снег, красный спортивный костюм незнакомки… Тогда ты внимания не обратил на нее, но в подсознании отметил красоту момента, а вот сейчас эта картина потребовалась как успокоительная таблетка. Отдыхай, — Борис отошел к другому пациенту, а выходя из палаты, бросил Диме: — Если только это вообще не кадр из кинофильма. А по Фрейду, тебе наверняка требуется хорошая доза секса, — он подмигнул Диминым соседям. — Организм сам знает, что ему нужно, какое лечение. Вот во сне ты и бегаешь за бабой. Так что поскорей
— Спасибо за совет…
Нет, это не случайное воспоминание…и не кино. Он знал эту девушку, иначе почему во сне так ясно чувствовал, что ему нужна именно она? Почему так радовался, когда видел ее? Эти ощущения полета и счастья явно связаны с ней. И костюм у нее был как раз не яркий, а темно-серый… А шапочка в его руке была белой и на макушке два пушистых шарика, как у ребенка… И сноуборд ярко-малинового цвета.
Пришла секретарша Аллочка, наверное, опять Андрей отправил.
— Дмитрий Сергеевич, мы все так рады, что операция прошла хорошо, что вы выздоравливаете.
— Алла, ну куда ты столько яблок носишь? Вся палата не успевает их поедать.
— А что вам принести завтра?
— Ничего не надо, — взглянул на огорченное личико и добавил: — Принеси бананов.
— Ой, вы же не любите их, никогда раньше не ели!
— Захотелось почему-то…
— Это хорошо, в бананах много калия, сердечникам полезно.
На Диму ходили смотреть, как на чудо. Евгений Федорович с гордостью как свое достижение демонстрировал парня.
Перед выпиской еще раз напомнил:
— Женись, срочно женись. Женатые живут дольше, а тебе просто необходимы внимание и забота женщины, хватит жить одиноким волком.
Нафиса
Ну вот, только она перестала поминутно вспоминать Павла, и тут же он встретился ей. Не дает судьба забыть. Наверное, там, на лыжной базе, он был со своей женой. Девушка так по-хозяйски потянула его за собой, не дала даже переброситься словом. И хорошо, уж слишком сильно действует его обаяние. Еще одна такая встреча, и она будет готова снова бегать сторожить его у дома. Нафисе в самом деле ужасно захотелось побывать у Павла. Снова стала в каждом встречном видеть его. Вот и недавно, когда они с Юлей шли к машине после кино, послышался его голос, словно он позвал ее. Оглянулась — двое парней разговаривают, кто — не разглядишь, темно… Только свернули за угол — какой-то хлопок. Ей почему-то тогда очень захотелось вернуться, словно там что-то случилось, но тут рядом тормознула маршрутка, и Юля потянула ее. И хорошо, что они сели: у Нафисы вдруг сильно заболело сердце. Никогда так раньше не бывало. И всю ночь потом она не могла уснуть — сердце кололо и все вспоминался Павел.
Какая она глупая, ведь не нужна была ему, а вспоминает о тех днях, как о самых счастливых… Ей лишь бы быть рядом с ним. «Ну, хватит, пора забыть его!» — велела она себе. Как всегда не помогло. После той встречи на склоне она вновь стала постоянно думать о Павле, почему-то не проходила тоска, так хотелось увидеть его. Даже Юлька заметила перемену в ее настроении:
— Эй, подруга, что с тобой? Ты меня совсем не слушаешь… — они пили кофе в буфете. Нафиса даже вздрогнула, настолько углубилась в свои мысли, забыла, что сидит не одна.
— Все,
— Да по тебе и не заметно, что ты поправилась, а вот я прибавила прилично.
— Ты же говорила как-то, что парню, на которого ты запала, нравились плотненькие девушки, в теле.
— Да, но они все были высокими — такие «настоящие русские красавицы».
— Ты тоже симпатичная, так что пара лишних килограммов тебя не испортит, а если бы тебе еще и подрасти…
— Вот подрасти я точно не смогу, но если прибавлю еще пару килограммов, как ты говоришь, то стану не русской красавицей, а … жопой с ручками.
— Фу! Как грубо! Забыла предупредить, мы с тобой вечером идем развлекаться.
— Куда?
— Мне сказали, в нашем любимом ресторане всего три дня будут показывать какое-то обалденное эротическое шоу.
— Ты с ума сошла? Что нам там делать? Это для мужиков…
— Ничего подобного, туда и парами ходят, и девушки ходят смотреть, одни… Поехали, я никогда не была на таком, очень хочу увидеть.
— Уверена, будешь потом плеваться.
Но все же вечером она поехала с Юлей на это шоу. В небольшом зале обнаженные девицы лет по тридцать пять — сорок с каменными лицами показывали разные фокусы у шеста. Нафиса иронично поглядывала на Юльку: что, мол, получила увлекательное зрелище? Та крепилась до последнего, но когда на середину вышла тетка со свечой и разделась, Юля не выдержала:
— Это же какая-то старая ощипанная курица…
Женщина стала обводить пламенем свечи свою грудь и бедра, тут уж и Нафиса не сдержалась:
— Это не просто курица, это курица-гриль…
По дороге домой обе посмеивались над собой: ничего не скажешь, получили удовольствие!
Дима
Дима открыл дверь и замер: квартира не его. Шагнул назад, взглянул на номер — все в порядке. «Черт, вот это я залежался в больнице, свою квартиру не узнал! Рассказать кому-нибудь — не поверят».
Вошел, все как всегда, почему же ему показалось, что он не туда попал? Странно… Словно он подсознательно ожидал увидеть совсем другую картину. Порядок тут конечно давно не наводился, но ничего нового, ничего не изменилось. Надо будет Наталью Георгиевну пригласить, она любит такие мероприятия — порыться без помех в чужом грязном белье.
Но все-таки, почему своя квартира показалась ему чужой?
Прошло время, Дима все еще боялся резких движений, вел размеренный образ жизни. Вечерами совершал неспешные прогулки по улице: сначала до угла дома и назад, потом до угла квартала. Как-то заглянул в магазин подарков — чего тут только нет… Неспешно разглядывал всякую всячину. На глаза попалась небольшая картина — коты на крыше. Такая знакомая, где он ее видел? Подлетела продавщица:
— Правда, забавные коты? Берите, хотя это и копия, но с авторскими вариациями, все равно эксклюзивная работа. Художник говорит, оригинал сразу купили, а тут он вспомнил о ней и решил повторить, только немного изменил сюжет. Берите, а то не успеете, купит кто-нибудь, мы ведь только сегодня ее выставили.
Святая простота, эксклюзивная работа должна быть в единственном экземпляре. Но он все же купил чем-то поразившую его вещь. Такое чувство, словно эта картина, смешная и знакомая до малейшего штриха, связана с чем-то далеким и дорогим.