Смерть прокурора
Шрифт:
– - Вы очаровательны,-- со вздохом признался он.-- Вы деликатны и не горды. Но за вашей изящной хрупкостью, Светлана Васильевна, скрывается огнеупорная мощь доменной печи.
– - Доменной печи?
– - Да.
– - Я что-то не совсем понимаю. Это признание в любви или разновидность хамства?
– - На ваше усмотрение. Тем более, испытания еще не закончены.
– - О боже!
– - простонала девушка, но румянец удовольствия уже тлел на ее щеках. Она откинула со лба темный, блестящий локон. Безотчетным движением он перехватил ее падающую руку и прижал к губам. Девушка
– - Испытания закончились?
Он помотал головой.
– - Что еще я должна продемонстрировать?
– - К сожалению, сексуальные способности моей невесты для меня полная загадка. Ни малейшего представления, если не считать оплеухи.
Она резко повернулась и отошла к бару. Он сзади обнял ее узкие, напряженные плечи. Поцеловал.
– - Я не могу переломить себя,-- прошептала девушка.
– - Почему?
Она долго молчала.
– - Это надо сделать сейчас?
– - Кажется, ты собиралась испить чашу до дна.
Не дождавшись ответа, он отошел и сел в низкое кресло. Она стояла так минут пять, спиной к нему. Потом, словно решившись, опрокинула в граненый стакан бутылку, пока водка не полилась через край. И, страдая физически, насилуя себя, выпила мелкими глотками почти весь. Медленно повернулась к нему.
– - Я попробую... выпью чашу унижения до конца.
Язык у нее заплетался, веки тяжелели. С трудом она расстегнула пуговицу на блузке. Другую...
– - Довольно,-- Алексей поднялся.-- Можешь ограничиться оплеухой. Я заслужил, кажется.
– - Нет!
– - Она вскрикнула и с силой толкнула его обратно в кресло.-- Я не хочу больше никаких иллюзий! Никаких, слышишь? Не-на-вижу!
Она содрала с себя блузку. Юбка вслед за ней плавно скользнула с беред в ноги. Она переступила через нее и едва удержалась, чтобы не упасть. Кое-как стащила коротенькую сорочку и осталась перед ним в узких прозрачных трусиках.
Алексей рывком поднялся.
– - Прости, если можешь,-- пробормотал он и направился к двери. Уже открывая, услышал за спиной плач. Она сидела на тахте, уткнув лицо в колени. Узкие плечи вздрагивали от рыданий. В нем шевельнулось чувство раскаяния. "Что если подозрения относительно Тэн напрасны?
– - подумал он.-- Тогда эта египетская казнь, которую я устроил, долго будет висеть на совести.
Алексей вернулся и сел рядом.
– - Не уходи,-- всхлипывая, чуть слышно попросила она.
– - Да.
Светлана разжала пальцы, и толстый лист ватмана, содранный со стены, медленно, с натугой расправился.
– - Здесь даже имя. Но ты просмотрел, кажется.
В хаосе линий, прямо через лицо, он вдруг отчетливо разглядел собственное имя... А Л Е Ш А
Зачем-то спросил:
– - Где сейчас эта пифия?
– - Не знаю.
Алексей провел нетерпеливо ладонью по черному, сверкаюжему водопаду волос. Она встрепенулась и быстро обвила его шею руками, смеясь и плача одновременно.
– - Кошмарное лето! Я, кажется, успела сойти с ума.
@BLL=
...Спустя час Светлана ввбралась из его объятии и, набросив на себя халатик, едва прикрывающий
– - Мне необходимо выпить, наверное. Мне плохо.
Влитый насильно стакан водки, похоже, оглушил ее. Лицо было бледным. Алексей открыл бар и удивился обилию разномастных бутылок с яркими наклейками. Впрочем, все они были непочаты.
– - Даже коллекционное, о! Откуда?
– - Ну, ты не знаешь настоящую цену моего места,-- вяло отозвалась она.-- Я говорила, кажется...
– - Не знал. До последнего времени.
Он сбил сургуч с какой-то толстой, непрозрачной бутылки и штопором вырвал пробку. Рубиновая струя тяжело пролилась в глубокий хрусталь. Себе плеснул в стакан водки. "Нищий, но гордый",-- хмыкнул он. Зато невеста, похоже, досталась с приданым. Под ногами белый ковер или палас с густым по самые щиколотки ворсом. Не меньше сотни иллюстрированных, чудесно изданных альбомов. Видюшник. Видеоплеер. Еще что-то. Хотя в ее положении это все мелочи, надо думать.
Вино вернуло на ее щеки румянец. Блестя глазами, она забралась к нему на колени и неожиданно опрокинула навзничь. Затем с победительным видом уселась верхом.
– - В такой позе тебе не придет в голову валять дурака,-строго заявила она. Он подумал и вынужден бнл согласиться.
– - Теперь, Алешенька, ты выложишь все до последней гадости, какие собрал обо мне в последнее время. Пора отрегулировать отношения. Но, имей в виду, за всякую ложь я буду вливать в тебя по стакану водки.
Она вдруг всхлипнула от недавней, еще свежей обиды.
– - Второй раз я такой экзекуции не вынесу.
Он промолчал, старательно кося глазами. Светлана проследила его взгляд и запахнула разъехавшийся в низу живота халатик.
– - Не отвлекайся, пожалуйста.
– - Хорошо. Начнем с того, моя прелесть, что вы, номинально являясь мастером колбасного пеха, фактически уже полгода исполнительный директор акционерной компании... назовем условно "Рога и копыта". Кстати, это одна из причин, по которой из областного управления мясомолочной промышленности вы перешли в район на вашу нынешнюю скромную должность. Это так?
– - Да, моя прелесть.
– - Среди ваших учредителей восемь крупнейших организаций и предприятий. Это для широкой общественности. На деле, я полагаю, под видом структурного подразделения одного из предприятий-учредителей создано ма-аленькое общество с ограниченной ответственностью, которое возглавляет узкий, скажем так, круг лиц. Мясокомбинат вот уже полгода как передан на баланс этого общества, хотя пока еще является госпредприятием. Но настанет час, и общество с ограниченной ответственностью будет объявлено банкротом. Испарится. Зато останется тот самый узкий круг физических лии, а в новом учредительном договоре строчку "владелец предприятие" заменят на "гражданин такой-то". Это махинация чистой воды. Но это вдвойне махинация, поскольку члены районной комиссии по приватизации и руководители предприятий-учредителей составляют тот узкий круг лиц, в чью собственность переходит ваш комбинат.