Смерть со спецэффектами
Шрифт:
— Деревьям свойственно расти, — заметила Робин.
— Неужели? Словом, я взял телефон того парня и позвонил ему, но никто не ответил.
— Ты что, собираешься динамит покупать?
— Скажешь тоже! В Мичигане, я выяснил, для этого нужно иметь разрешение полиции штата. Нет, я подожду какого-нибудь фермера, который купит себе ящик взрывчатки, а когда привезет его домой, я этот ящик стащу. В любом случае, если никто не появится завтра к вечеру, мне придется проникнуть в этот сарай. Это рискованно, но хоть узнаю,
— Завтра? Ты собираешься ночевать в Йеле?
— У меня нет выбора. Не хочу тащиться обратно в Детройт, и так устал. Мы работали допоздна, потом упаковывали реквизит. Предполагалось, что я буду на вечеринке в честь окончания съемок, но я проторчу здесь, в мотеле «Сладкие грезы». Честно, он так называется.
— Значит, я не увижу тебя до завтрашнего вечера.
— Это самое позднее. Но я могу вернуться в любой момент, как только у продавца динамита появится покупатель.
— Как бы там ни было, позвони мне сюда. Тогда я встречу тебя у дома матери.
— Ты останешься там со мной?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу.
— Боже мой, но одному мне будет очень тоскливо.
— Скип?
— Что?
— Ничего особенного. Послушай, наш план может измениться. Я видела Вуди.
— Я как раз хотел тебя спросить.
— Меня даже пригласили к нему в дом. В доме все та же громоздкая мебель, в переднем холле портрет мамочки во весь рост, наверное, это был единственный раз, когда она была трезвой… Знаешь, чем мы занимались?
— Умираю от желания узнать.
— Мы плавали. Вуди заставил всех раздеться и попрыгать в бассейн, пока мы еще не напились и не нанюхались, у него есть и то и другое. Он пустил на всю мощь стерео, и все наклюкались как свиньи. А Доннелл шнырял повсюду и подглядывал, как это делала матушка братьев Рикс.
— Ну и что, удалось тебе поговорить с Вуди наедине?
— Обстановка была неподходящей. Вокруг стоял такой шум, все орали. Через некоторое время Вуди исчез, не знаю, куда он делся. — Робин помолчала. — Думаю, мы подойдем к этому делу по-другому.
— Во что еще ты хочешь меня втянуть?
— Мне нужно как следует подумать. Но я все обмозгую, не беспокойся.
— Я и не беспокоюсь. О чем мне беспокоиться? Я в Йеле, в Мичигане, пытаюсь добыть ящик динамита и доставить его тебе в машине, взятой напрокат.
— Я пришла к выводу, что нам нужен Марк.
— Он тоже там был?
— Марк и Вуди были вместе, но я не думаю, что это была идея Марка. Марк ведет себя уверенно, он по-прежнему хочет, чтобы его считали сильным и независимым. А Вуди все такой же увалень и неотесанный мужлан, эдакий дебил, вызывающий отвращение. Только теперь Вуди держит Макса за задницу, словно в отместку за все издевательства, которым его Марк подвергал. У меня есть подозрение, что Марк даже поставляет ему девочек.
— Нормально!
— Да, но я не думала, что у него хватит мозгов использовать Марка. А он, похоже, именно это и делает.
— Когда есть деньги, можно обойтись и без мозгов.
— Вуди пропирает свои сумасшедшие идеи — он обожает эти мюзиклы Бродвея, знаешь, «Оклахома», «Скрипач на крыше». Теперь они собираются ставить «Качели», кажется…
— Не слышал.
— А Марку хочется устраивать рок-концерты. Помнишь «Хочу быть твоей собакой»?
— Еще бы! Это старина Игги…
— Марк хочет сделать Игги суперзвездой.
— Я целиком за.
— Марк вытащил на свет старые пластинки, которые хранит Вуди, где Игги исполняет «Хочу быть твоей собакой», и все эти композиции, которые мы слушали на Гусином озере летом семидесятого.
— Я не был на Гусином озере. Меня упекли в тюрягу в округе Уоштиноу за то, что я якобы разбрасывал мусор. А я раздавал прохожим твои памфлеты, но все их выбрасывали. А попало мне. Короче, с первой нашей встречи мне достаются вершки, а тебе — корешки…
— Я проверю, — сказала Робин. — Но я почти уверена, что я упоминала про Марка в моем дневнике, где писала про озеро. И кое-что из того, что я записывала, очень похоже на предсказание.
— Гусиное озеро… Звучит как название детского спектакля.
— Там было здорово. Тот же Вудсток, только без дождя и грязи.
— Небось спала там со всякими незнакомцами.
— Я знала всех, с кем спала. Тебе стоило бы там побывать.
— Мне во многих местах стоило побывать, кроме тюрьмы. Эй, а у меня есть для тебя кое-что интересное. Ты помнишь Дика Манитобу и «Диктаторов»?
— Никогда о них не слышала.
— Выходит, ты не все на свете знаешь, да?
— Я по тебе соскучилась, — сказала Робин. — И потом, если я упоминала о Марке в дневнике, когда делала записи о Гусином озере, я склонна рассматривать это как предзнаменование.
— А какой в этом смысл? Если деньги у Вуди, зачем нам Марк?
— Потому что Марк нуждается в друге. У Марка очень серьезные проблемы, и ему нужна помощь. Положись на меня.
— Эй, Робин?
— Что?
— У меня есть еще кое-что. Помнишь группу Манфреда Манна?
— «Отстань от меня», — процитировала Робин. — Ладно, пока.
Она снова взяла спрей, подошла к стене и стала заполнять круг краской. Скоро имена обоих братьев скрылись под алым кругом на белой стене, напоминающим ярко-красный шар огня, ослепительный взрыв…
Робин закрыла тетрадь в красной обложке, свой дневник с надписью «Май–август 1970-го», и сидела, глядя на красный круг на белой стене. Спустя минут пять она сняла трубку и набрала номер офиса Марка. Ответила секретарша. Приглушая голос, Робин попросила соединить ее с Марком. Услышав его голос, она сказала: