Смерть у стеклянной струи
Шрифт:
Тут в комнату вошла с подносом Вера.
– Вы пейте чай, Морской принес конфеты и баранки, – с широкой улыбкой соврала она. – А мы пока поговорим на кухне. Я там как раз зачистила пространство.
Морской осторожно двинулся на выход.
– А Райкин – такой пупочка! – подмигнула Дора напоследок. Пару лет назад Морской достал им с Верой проходки на выступление гастролирующих артистов, и Дора – то ли из вежливости, то ли и впрямь проникшись – всегда с тех пор при встрече это вспоминала.
– Фуух, – закрывая дверь в комнату, Морской демонстративно промокнул платком лоб. – Спасибо за баранки! Я так спешил, что ничего не взял с собой! С вами не соскучишься! Я – душка, Райкин – пупочка.
– Не
– Да, собственно, про Ларочкин отъезд… Она переживает из-за Лены. Пойми, ты не можешь отобрать ребенка у родителей…
– Напомню: я могу все, что угодно, – насмешливо ответила мать Лары. – Кроме того, я что, похожа на ненормальную?
– Ну-у, в некотором смысле…
– Ах да! – Вера уже откровенно смеялась. – Я ведь скомпрометирована навек. Нормальный человек за тебя замуж никогда бы не пошел, я теперь точно знаю. Связь с тобой – как клеймо на бутылках или кирпичах: когда бы ни ставилось, все равно свидетельствует об определенном качестве. В данном случае о странностях…
– Ты это к чему? – не понял Морской.
– Да так, – Вера быстро отвернулась и сделала вид, что увлеченно возится с кухонной утварью. Морской решил не расспрашивать. – Как, кстати, Галя? – нарушила молчание Вера. – Еще не сбежала? Не кусает локти, что выходила за знаменитость, а осталась у разбитого корыта?
Морской хотел съязвить, мол, шутка не по адресу, и даже кивнул уже на настоящее мокрое корыто со стиральной доской и наполовину стертым куском хозяйственного мыла (в отличие от жилища Морских, в квартире Веры не имелось ванны, а дом не был подключен к газоснабжению), но решил не уподобляться, ограничившись вежливым: – Спасибо, у нас все хорошо.
– Если серьезно, – Вера смирилась с тем, что поругаться не удастся, – можешь с чистой совестью отчитаться Ларисе, что беседа со мной проведена. На самом деле я, конечно, отпущу Леночку, если ее безалаберные родители нормально обустроятся на новом месте.
– Когда обустроятся, – с нажимом на первое слово поправил Морской, потому что никакое «если» Ларису не устроило бы.
– Посмотрим! – отмахнулась Вера и снова переключилась на примус.
В принципе, все прояснилось, и говорить дальше было не о чем. Морской хотел уже спросить о ком-нибудь из общих знакомых, чтобы просто праздно поболтать, как вдруг в дверь позвонили.
– Кого еще нелегкая? – забормотала Вера и пошла открывать. – Какие люди! – раздалось через миг из коридора. – Морской, подозреваю, что к тебе.
В кухню стремительно влетел Горленко. И нагло сделал вид, что удивлен:
– Вы тут? Надо же! А у меня в деле как раз новые обстоятельства.
Морской разозлился:
– Проходу от вас нет! Ваше ведомство хоть бы не демонстрировало слежку так явно… Вам вроде как положено все делать тайно…
– Я пришел к Вере, – нахмурился Коля. – Только что узнал о ее ужине с Ириной и товарищем Грохом. Хочу еще раз, уже лично, уточнить все обстоятельства. На кой черт чехословацкому конструктору понадобилось срочно выпить с Яковом, и без того было непонятно, а сейчас, когда товарищ Грох убит, у нас, естественно, возникли дополнительные вопросы…
– Но я уже давно все рассказала, – встрепенулась Вера. – Да и ваши там запись вели… Что нового я могу открыть? Постойте! – Она с ужасом схватилась за сердце. – Ярослав Грох убит? Бедняга…
– Так, значит, вот кому Яков обязан передышкой от лагеря! – догадался Морской и с возмущением повернулся к Вере: – Ты виделась с Ириной и ничего мне не сказала? Я даже не знал, что она в городе! Лариса описала вашу встречу с Яковом очень расплывчато. Она, что ли, тоже была в курсе?
– Нет,
– Да он только что умер! – начал оправдываться Морской. – Когда бы я успел?
– А по какому поводу, – вмешался Николай, – вы двое вообще сейчас решили встретиться? Насколько мне известно из отчетов, вы в последний год не очень-то контактировали…
– Ах из отчетов! – хором повторили Морской и Вера.
Все трое обиженно замолчали, и кухня наполнилась напряженными, полными неприятных подозрений взглядами.
Глава 3. Не в дружбу, а в службу
Утром к себе в отделение Николай Горленко ехал в препаршивом настроении: мало того, что в поломанном трамвае, так еще и с полной кашей в голове. К трамваю претензий быть не могло. Он гортанно рычал, дрожал и иногда жалобно вскрипывал, но ехал. Табличку «В ДЕПО» ответственная вагоновожатая выставила еще в районе родной Колиной Плехановской улицы, а с маршрута состав не увела, видно, из жалости: надо же людям ехать. На каждой остановке она зычно предупреждала: – Трамвай неисправен! В любой момент встанем! За проезд компостируем, не жульничаем! – но пассажиров набивалось все больше. Колю 5-я марка довозила до самой работы, потому, конечно, ему очень хотелось, чтобы героический трамвай продолжал движение. Забыв о серьезности, положенной «лицу при исполнении», он вместе со всеми вслух подбадривал двигатель, когда тот издавал что-то похожее на предсмертные хрипы, а в перерывах между нервными «Только не сейчас! Давай!» тихо чертыхался себе под нос, косясь на часы.
Все это отвлекало от раздумий, что, в общем, даже было хорошо. Решение отстраниться от дела об убийстве Гроха уже было принято, а лишние обдумывания могли только прибавить угрызений совести, от которых Коля и так отбивался всю ночь. Не надо ему браться за это расследование, и точка. Следователь должен быть объективен, а этого Горленко гарантировать не мог, ведь речь шла об убийстве мужа Ирины, бывшей жены Морского и в прошлом доброй приятельницы Колиной семьи.
Вообще-то всё вчера вечером прошло гладко. Морской и Вера четко повторили данные ранее показания: он просто мимо проходил, она же про убийство ничего не знала, а встречалась с семьей Гроха несколькими днями ранее по запросу органов и понятия не имела, почему чехословацкому специалисту вдруг взбрендило поужинать в компании старого знакомого и его жены. Яков действительно несколько раз виделся с Грохом и тепло общался с ним во время войны, так что подозрений рассказы Веры не вызвали. Даже Морской вчера к концу беседы перестал крыситься и отвечал, с какой стороны ни подступись, разумно и вежливо. Ему, похоже, искренне хотелось помочь Ирине найти убийцу мужа. И даже причину своей встречи Морской и Вера объяснили правдоподобно. Известие о переезде дочери Морского в Воркуту Коля воспринял спокойно, а вот Света (даром что Колина жена и мать двоих детей), когда муж ночью рассказал новости, расплакалась, как глупая девчонка. Поди пойми почему. Коля тоже помнил Ларочку малышкой, ценил их со Светой дружбу, но ничего ужасного в отъезде не видел. Наоборот, романтика – северное сияние, полярники, белые ночи… Когда Лариса приедет в отпуск, будет о чем расспросить…