Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)
Шрифт:
– Я… не знаю.
– Но вы должны знать. Потому что вы высунулись из окна и спросили: «Что тут происходит?»
– А ничего и не произошло! – с мрачным торжеством возразил мистер Пириод. – Ничего! Она так и сказала. Она сказала…
– Она сказала: «Ничего, ничего, идите спать, дорогой мой».
– Именно так! Она всегда так заботлива.
– Вы слышали продолжение разговора?
– Нет! Ни слова! Ни полсловечка. Слышал только голоса, больше ничего. Уверен, Дезире продолжала злиться и шпынять беднягу Хэла.
Сдвинуть его
Она нашла ему экземпляр вчерашней газеты. Он прочитал раздел некрологов.
– Ваш работодатель, – заметил детектив, – известен своим эпистолярным мастерством. Вы не обратили внимания: отправлял ли он какую-то корреспонденцию вчера вечером?
– Обратила. Два письма.
– По местным адресам?
– Ну да, – пробормотала она, запнувшись.
– Не скажете, кому именно?
– Но… то есть…
– Ладно. Это были письма мисс Картелл и Дезире, леди Бантлинг?
– Если вы и так все знаете, – раздраженно сказала Николя, – то зачем спрашиваете?
– Просто хотел сбить вас с толку, милочка, как и положено опытному сыщику.
– Ха-ха, очень смешно, – прокомментировала она с кислым видом.
– Может, и не очень. – Аллейн прошел в дальний угол комнаты, где висело генеалогическое древо мистера Пириода. – Вижу, его сильно волнует родословная. Взгляните на это. Скромно висит в темном уголке. Но все-таки висит и вставлено в рамочку. Работа сделана недавно. Бьюсь об заклад – по его заказу.
– Откуда вы знаете?
– Не задавайте слишком много вопросов, а то вам придется отвечать на мои. По бумаге, позолоте и краске.
– Хм, вот как.
– Где находится Рибблторп?
– Думаю, за Бэйнсхолмом.
– Кажется, Пайки оттуда родом.
– Он так и говорил, – вздохнула Николя, – и весьма настойчиво. Вчера за столом он твердил об этом без умолку. Словно с ним кто-то спорил.
– Расскажите подробней про этот разговор. – Она рассказала, и он поблагодарил. – А теперь мне пора.
– Куда вы едете?
– Пойду бродить по свету в поисках новой жертвы. Еще увидимся.
Выходя из дома, Аллейн подумал: смешно, но эта девушка заставляет его чувствовать себя молодым. Садясь в машину, он мысленно добавил: «Впрочем, как и моя жена. Вот что я называю счастливым браком».
– В Бэйнсхолм, – бросил Аллейн водителю.
По дороге, задрав шляпу на затылок, суперинтендант смотрел на весенние поля и думал о том, как теперь, после стольких лет, могла выглядеть Дезире Ормсбери: именно под этим именем он ее знал когда-то. Наверно, сногсшибательно, решил Аллейн, в том или ином смысле; и когда в будуаре она вышла ему навстречу, суперинтендант увидел, что не ошибся.
На Дезире были обтягивающие брюки и итальянская рубашка. Одежда полыхала оранжевым цветом, так же как волосы и губы. Ее макияж был достоин кисти импрессиониста, а открытые руки поражали худобой.
Зато когда она улыбнулась, в ней
– Значит, это ты, – хрипло произнесла она. – А я все думала, кто это: ты или твой брат – Джордж, кажется? Он ведь тоже подался в полицейские.
– А я думал: помнишь ли ты кого-нибудь из нас?
– Конечно, помню. Но Джордж теперь остепенился, он баронет. Зато ты все тот же Рори, во всей своей красе.
– Ты меня смущаешь, – улыбнулся Аллейн.
– Правда-правда, ты почти не изменился. Хотела бы я сказать то же самое о себе. Хочешь выпить?
– Нет, спасибо, – ответил Аллейн, немного озадаченный. Он взглянул на часы: было без двадцати три.
– Я только что поела, – объяснила она. – Говорят, бренди помогает пищеварению. А ты где обедал? – Дезире смерила его взглядом. – Подожди тут минутку, ладно? Я ненадолго. Покури пока. – Выходя из комнаты, она бросила через плечо: – Не бойся, это не попытка к бегству.
Аллейн закурил и огляделся. Ничего особенного: обычный будуар в загородном доме с расставленными там и сям вещичками Дезире вроде «стильных» фарфоровых безделушек и причудливой картины, сотканной из лавровых листьев и маленьких флажков.
На стенах висели фотографии Эндрю Бантлинга и еще какого-то смазливого моложавого мужчины, которого он определил как третьего мужа Дезире. Снимок был самый заурядный, но Аллейну почудилось в нем что-то знакомое. Он как будто уже знал эти широко расставленные глаза и безупречную улыбку. Ему даже показалось, он слышит мужской голос, легкий и бесцветный баритон. Похоже, он уже встречался с этим человеком, но не помнил, когда и где.
– Это Бимбо, – сообщила вернувшаяся Дезире. – Мой третий. Мы женаты уже год. – В руках у нее был поднос с едой. – Я подумала, а вдруг ты голоден. – Она поставила поднос на стол. – Чувствуй себя как дома. – Дезире отошла в сторону и закурила. – Съешь это, ради Бога, иначе получится, что я зря старалась. Если я арестована, обещаю, что это останется между нами. Ешь.
– Ну раз так, я поем, и с удовольствием.
Он присел к столу, где разместились заливной цыпленок, салат, хлеб, масло, бутылка пива и еще что-то в большом бокале для коктейлей.
– Сухой мартини, – пояснила Дезире. В руке у нее был огромный бокал с бренди. Она взяла журнал и плюхнулась с ним на диван. – Все в порядке?
По запаху жидкости он определил, что на одну часть вермута приходится восемь частей джина. Незаметным жестом Аллейн опрокинул бокал в цветочную вазу, а себе налил пиво. Заливной цыпленок был превосходен.
– Эндрю сказал, что Хэла убили?
– Да.
– Звучит неправдоподобно. Разве что он кого-то окончательно довел. Когда мы были женаты, мне самой не раз хотелось сделать что-нибудь подобное. Но потом я от него избавилась, и это прошло. Если ты понимаешь, о чем я.