Смерть в Берлине. От Веймарской республики до разделенной Германии
Шрифт:
Были еще и такие ораторы, которые выполняли свои обязанности, не чувствуя «зова изнутри», как в 1958 г. жаловался чиновник из Министерства внутренних дел по фамилии Ян. Только под влиянием такого зова оратор может обеспечить родственникам «словом и делом настоящее утешение, и заложение основ, и ясную передачу просвещенного мировоззрения [freigeistige Weltanschauung]». «Неприемлемо», если оратор рассматривает свои услуги только как «сделку», в которой «сегодня он [выступает как] христианин, а завтра, если кто-то пожелает, [как] свободомыслящий человек». Более того, его моральный облик должен быть «безупречен», он должен быть «человеком, заслуживающим доверия», и обладать «тактом и человеческой щепетильностью». В то же время он должен быть крепко «укоренен в социализме, политически, в плане мировоззрения и научно» – «недостаточно быть антифашистом или антимилитаристом». Другими словами, ораторы должны быть настоящими верующими – не просто последовательно выражающими социалистическую точку зрения, но преданными ей «изнутри» 735 .
735
BA DO 1/13616. R. Jahn, «Freigeistige Redner». Дата не указана, ок. 1957 – 1958 гг. Курсив автора.
Несмотря на самокритику и тщательный самоанализ культурных активистов и похоронных реформаторов, социалистические ритуалы смерти оставались в Восточном Берлине 1950-х гг. весьма непопулярными. В 1958 г. чиновник магистрата Карстенс жаловался коллеге на «отсутствие интереса к нашим поминальным службам. Как ты знаешь, мы проводим их ежегодно [по-видимому,
736
LAB C Rep 115/215. Herbert K"arstens – Kollege J"anisch. 30 нояб. 1958 г.
Одно из объяснений такому положению дел выдвинул в следующем году теолог-социалист Гюнтер Кеншерпер: возможно, причина в содержании социалистических похорон и их «морализаторском тоне». Кеншерпер был скептически настроен относительно способности социализма, а значит, и социалистических похорон придать смерти смысл. «Что это значит, перед лицом непрощенного личного греха, моральной болезни, страдания, которое человек не сам себе причинил, перед лицом агонии сознания, тревоги, отсутствия любви и милосердия или перед силой смерти ссылаться на “гордость рабочих в их революционных творческих порывах”?» – спрашивал Кеншерпер. «Наука может не много, когда речь идет о личных вопросах человеческого сердца». Он, таким образом, призывал пересмотреть безличность и «безжизненность» (его выражение) социалистических похорон, которые не касались ни «вопрошаний о жизни, ни поиска смысла в смерти» 737 .
737
Kehnscherper G., Dr. Sozialistische Kasualien in Stalinstadt // Der Pfarrerblatt. Heft 6 (июль 1959 г.). Рукопись хранится в: BA DO 1/7500.
Пожалуй, Кеншерпер был недалек от истины. К 1961 г., к смятению чиновников Министерства внутренних дел ГДР и Kulturbund (объединения организаций культуры в ГДР), социалистические похороны так и не получили «резонанса». Что бы ни говорили чиновники о положительном влиянии «художественного оформления» похоронной службы на ее приятие публикой 738 , количество жителей Восточного Берлина, похороненных по социалистическим обрядам, оставалось прискорбно малым. Хотя по похоронам данных нет, мы можем, наверное, путем экстраполяции получить некоторое представление о количестве жителей Восточного Берлина, которым было оказано социалистическое погребение, из собранных в 1960 г. данных по социалистическим свадьбам (менее 3 процентов) и празднованиям Namensweihe (церемонии для новорожденных; около 10 процентов), – словом, немного 739 .
738
BA DO 1/7500. Hauptamt f"ur Innere Angelegenheiten – Kulturbund. 22 дек. 1961 г.
739
См.: BA DO 1/7501. Abt. Innere Angelegenheiten, B"uro des Ministers, Gen. Oberstleutnant Lohse. 29 янв. 1960 г.
Для чиновников магистрата в Восточном Берлине это ситуация была «решительно неприемлемой», и они призывали к пропагандистской кампании по радио, в прессе и на телевидении, чтобы «собрать все прогрессивные силы общества на поддержку» социалистических церемоний. Завод электроприборов в Трептове хвалили за проведение на его территории, а значит, и поощрение, социалистических свадеб 740 . Несмотря на эти усилия, в Восточном Берлине – средоточии рабоче-крестьянской власти – процент участвовавших в социалистических церемониях в 1959 – 1961 гг. даже снизился 741 . Власти Восточного Берлина были по-прежнему уверены, что столь низкий процент во многом обусловлен проблемой подачи социалистических похорон, неудачных с эстетической точки зрения 742 . Но, пожалуй, не менее верно, что отсутствие энтузиазма у жителей Восточного Берлина проистекало из «безжизненности», как сформулировал Кеншерпер, социалистических похорон и их неспособности обращаться к «поиску смысла в смерти».
740
См.: BA DO 1/7501. Magistrat von Gross-Berlin, Abt. Innere Angelegenheiten – DDR MdI. 23 янв. 1960 г.
741
См.: BA DO 1/7501. «Zahlenm"assige "Ubersicht "uber die Entwicklung der sozialistischen Feiern anl"asslich der Geburt, der Eheschliessung, und des Todes». Дата не указана, ок. 1961. О спадах и подъемах популярности социалистических похорон см.: Groschopp H. Weltliche Trauerkultur. Грошопп утверждает, что к 1980-м гг. около половины похорон в ГДР были «мирскими» и что это число достигало аж 80 % в Восточном Берлине. Однако, как замечает Шульц, следует различать сугубо «мирские» похороны, социалистические погребальные обряды, поддержанные партией, и другие виды похорон (тихие, коллективные, анонимные и т.д.). См.: Schulz F.R. Disposing of the Dead in East Germany, 1945 – 1990. P. 118. Рихтер показал, что статистические данные о количестве жителей Восточной Германии, похороненных «социалистическим» образом, в ГДР не обнародовались. Он высказал правдоподобное предположение: этот факт означает, что интерес к службам был не слишком большим, по крайней мере в конце 1970-х гг. См.: Richter K. Ritenbildung. S. 177. Согласно двум шведским исследователям кремации 1970-х гг., большинство похорон в ГДР по-прежнему проводились по религиозному обычаю. См.: Grufman N., Ingemark S. Feuerbestattung und Friedhofswesen in der DDR: Schwedische Feuerbestatter berichten. Berlin: Volks-Feuerbestattund e.V., 1972. S. 5.
742
См.: BA DO 1/7501. Standesamt Friedrichshain, III. Quartal 1962. 2 окт. 1962 г.
Но если взгляды пока не поддавались изменениям, обширные институциональные и структурные перемены к концу 1950-х гг. все же начали постепенно влиять на культуру смерти. После 1958 г. все жители Восточной Германии получили право быть погребенными на церковных кладбищах вне зависимости от конфессиональной принадлежности и мировоззрения. В таком городе, как Восточный Берлин, это решение имело далеко идущие последствия: большинство городских кладбищ были конфессиональными 743 , и то, кому разрешить освященное погребение, уже давно определяли религиозные общины. Теперь же стало можно не только хоронить неверующих на конфессиональных кладбищах, но даже проводить nichtkirchliche (нецерковные) и атеистические погребальные обряды в церквях 744 , где с алтарей заранее «должны быть убраны Библия и распятие». Церковное руководство велело пасторам не мешать даже тем похоронам, которые «противоречили христианской вере или церковному учению»; они рассчитывали на «такт участников [похорон]» – на то, что они не станут использовать церковное имущество для «оскорбления церкви или христиан». Однако возможность режима узурпировать религиозные права по своему усмотрению имела свои пределы: правила не были едиными, и их исполнение зависело от «общей чувствительности [sensibility] общины» 745 , как говорил тюрингский епископ Мориц Митценхайм. И все же это было значительное отступление от обычая и церковных правил, что привлекло внимание газеты «Frankfurter Allgemeine Zeitung», рассказывавшей об изменениях на западе 746 .
743
В 1957 г. в Восточном Берлине было пятьдесят кладбищ, связанных с религиозными общинами, но тридцать муниципальных кладбищ продолжали проводить захоронения. См.: LAB C Rep 115/219. Magistrat AKW, «Gebietsentwicklungsplan f"ur die st"adtsiche und konfessionelle Friedh"ofe im demokratischen Sektor Gross-Berlin, 1957 – 1965».
744
См.: Die Benutzung der Kirchh"ofe, Friedhofskapellen und Leichenhallen // Mecklenburgische Kirchenzeitung, Jhg. 13, № 36. 31
745
EZA 104/1218. «Grunds"atze f"ur Bestattungswesen», von Landeskirchenrat Dr. Mitzenheim. 14 авг. 1958 г.
746
См.: Kapellen auch f"ur weltliche Feiern // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 5 сент. 1958 г. См. газетную вырезку в: BA DO 4/863.
Тем временем магистрат Восточного Берлина приближался к единому видению города без кладбищ. В 1957 г. город уже закрыл двадцать четыре городских конфессиональных и муниципальных кладбища 747 . Затем Управление по коммунальному хозяйству магистрата в переписке с Департаментом по церковным вопросам рекомендовало составить для города новые Friedhofsordnung [нем. правила для кладбищ], которые были бы «адаптированы к текущему состоянию общественного развития» в ГДР. Магистрат отмечал: «структурная трансформация городов и общин нашей республики в центры социалистического общества» требует «скорейшей десекуляризации всех внутригородских кладбищ». Это значило дать «местным государственным органам <…> [исключительное] право создавать, расширять, закрывать и ликвидировать конфессиональные кладбища» 748 . Оставшиеся должны стать более «социалистическими» в эстетическом отношении и отражать текущий «уровень общественного развития» в ГДР. Похоронная скульптура и весь облик кладбищ должны «выражать дух тех людей, которые так много сделали для строительства новой жизни». Как их коллеги десятилетиями делали это в Германии, социалистические реформаторы кладбищ в Восточном Берлине продолжали ссылаться на необходимость преодоления «необузданного индивидуализма, честолюбия [Geltungssucht] и культурного упадка прошлых эпох», однако их решение – «создание демократической национальной культуры, связанной прогрессивными традициями» 749 , – было новым, связанным с комплексом политических реальностей, специфичным для Восточной Германии. И все же стоит отметить, что дискурс культурного упадка и искупления ничуть не утратил со временем своей распространенности и способности адаптироваться, когда дело касалось культуры смерти и погребения.
747
См.: LAB C Rep 115/219. Magistrat AKW, «Gebietsentwicklungsplan f"ur die st"adtsiche und konfessionelle Friedh"ofe im demokratischen Sektor Gross-Berlin, 1957 – 1965».
748
BA DO 4/863. Magistrat Gross-Berlin, AKW – Magistrat Gross-Berlin, Referat Kirchenfragen, 11 июня 1958 г.
749
EZA 104/218. Verordnung "uber das Friedhofs – und Bestattungswesen in der DDR. 19 мая 1959 г.
К концу 1950-х гг. усилия по созданию «более социалистической» культуры погребения в Восточном Берлине оставались весьма неоднородными. Большую часть умерших в Восточном Берлине по-прежнему хоронили, а не кремировали, несмотря на попытки возвести сожжение умершего в эстетический, гигиенический, культурный и этический идеал 750 . Выбравшие для своих близких кремацию продолжали настаивать, что им нужно посмотреть на усопшего в последний раз, как это происходило и в начале 1950-х гг. 751 . Возможно, по-прежнему сказывался давний ужас, связанный с представлениями о том, что творилось в нацистских лагерях, но возможно также, что это был просто индивидуальный выбор. Жители Восточного Берлина в целом оставались равнодушны к перспективе социалистических похорон и в большинстве своем продолжали доверять погребение пасторам. И несмотря на создание обобществленных погребальных служб, с «Муниципальным погребением» по-прежнему успешно конкурировали разнообразные частные похоронные бюро; так было и десять лет спустя 752 .
750
Сложно судить о принятии кремации в Восточном Берлине конца 1950-х гг.; как отмечалось выше, подробной статистики в Баумшуленвеге не велось. Известно, что около 1957 г. по крайней мере 51 % (не кремированных) умерших в Восточном Берлине были погребены на муниципальных кладбищах (см.: LAB C Rep 115/219. Magistrat AKW, «Gebietsentwicklungsplan f"ur die st"adtsiche und konfessionelle Friedh"ofe im demokratischen Sektor Gross-Berlin, 1957 – 1965»). Вероятно, какая-то часть оставшихся 49 % была захоронена на кладбищах, принадлежащих религиозным общинам. По состоянию на 1975 г., примерно 54 % всех умерших в ГДР были кремированы. См.: BA DO 1/34.0.48678. Abschrift, Friedhofs – und Bestattungswesen in der DDR. 1975 г.
751
См.: BA DO 1/13613. St"adtisches Bestattungswesen, Berlin – MdI. 3 июня 1961 г.
752
См.: Schulz F.R. Disposing of the Dead in East Germany, 1945 – 1990. P. 124.
Любопытно, что усилия кладбищенских реформаторов, экспертов по кремации, культурных активистов и городских планировщиков начали объединяться ради создания новой, глубоко социалистической культуры смерти и погребения в Восточном Берлине лишь в конце 1950-х гг.; тем более что известен прецедент: несколькими десятилетиями ранее германское социалистическое движение уже пропагандировало собственные ритуалы смерти. Одна исследовательница рассматривает этот временной зазор как структурную проблему: «потребовалось какое-то время, – пишет она, – прежде чем были созданы институциональные органы с надлежащим образом обученными специалистами, которые могли основать социалистическую погребальную культуру» 753 . Конечно, во многом это так. Но, как мы видели, преграды на пути ранних попыток изменить связанные со смертью практики и взгляды часто исходили от населения – скорее традиционалистского, нежели революционного, когда дело касалось обращения с умершими; в 1950-х гг. люди все еще испытывали сильное влияние военного и послевоенного опыта смерти, горя и утраты.
753
Happe B. Die Nachkriegsentwicklung der Friedh"ofe. S. 215.
Но несомненно, что культура смерти и погребения в Восточном Берлине, развивавшаяся в течение 1950-х гг., в конце концов получила специфическое оформление. Среди ее новых черт назовем анонимные похороны в Urnengemeinschaftsanlagen (местах для анонимного погребения урн с прахом кремированных покойников, но без обозначения индивидуальных могил); stille Begr"abnisse – похороны, в ходе которых покойников предавали земли вообще без церемонии и без ритуала; и исключительно высокий процент кремаций. Очень вероятно, что среди множества факторов, способствовавших созданию специфически социалистической культуры смерти и погребения – в добавление к тому акценту, который реформаторы в ГДР делали на ее развитии, – было и окончательное разделение города. 13 августа 1961 г., фактически за одну ночь, была воздвигнута Берлинская стена. Берлинцы, оставшиеся по одну ее сторону, больше не могли навещать семейные могилы, оставшиеся по другую сторону 754 . Горожанам стало труднее посещать похороны близких на другой стороне. Слухи о смерти и тому подобных событиях по-прежнему проникали через границу, но не так легко, как раньше. Изоляция двух Берлинов друг от друга разрушила старые традиции и привела к созданию новых. В сочетании с меняющимся политическим, социальным и религиозным климатом это разделение будет способствовать созданию новых культур смерти и, в конце концов, совершенно разных городов – из одного разделенного Берлина.
754
См.: Jenz H. Der Friedhof als stadtgeographisches Problem der Millionenstadt Berlin, dargestellt unter Ber"ucksichtigung der Friedhofsgr"undungen nach dem 2. Weltkrieg. Berlin: Selbstverlag des Geographischen Instituts der Freien Universit"at Berlin, 1977. S. 42.