Смерть в лесу
Шрифт:
Может быть, старуха увидела их игру, прежде чем умерла. Возможно, что она время от времени просыпалась и смотрела на эту странную сцену слабыми затуманенными главами.
Должно быть, ей теперь и холодно не было, только клонило ко сну. Жизнь теплится в человеке очень долго. Может быть, старуха потеряла рассудок. Может быть, ей снилось ее девичество, как она жила у немца, и как она была ребенком, и что было до того, как мать бросила ее и исчезла.
Едва ли ей снилось что-нибудь приятное. Мало было у нее в жизни приятного. Время от времени одна из собак выбегала из круга, останавливалась перед ней и приближала морду
Кружение собак могло быть чем-то вроде похоронной церемонии. А может быть, первобытный волчий инстинкт возбужденный ночной беготней, заставлял их чего-то опасаться.
«Мы больше не волки. Мы — собаки, слуги человека. Держись за жизнь, человек! Когда ты умираешь, мы снова превращаемся в волков».
Одна ив собак подбегала к старухе, сидевшей спиной к дереву, приближала морду к ее лицу и, по-видимому удовлетворенная, возвращалась к стае. То же самое проделали по очереди; в течение вечера, прежде чем старуха умерла, все собаки Граймзов. Обо всем этом я узнал позже, уже взрослым, когда мне однажды, такой же зимней ночью, в лесу, в Иллинойсе, довелось увидеть подобное зрелище. Собаки ждали, чтобы я умер, точно также как они ждали, чтобы умерла старуха в ту ночь, когда я был еще ребенком. Но когда это случилось со мной, я был молод и не имел ни малейшего намерения умирать.
Старуха скончалась тихо и спокойно. Когда она перестала дышать и когда одна из собак Грайдаов подошла к ней вплотную и увидела, что она мертва, все собаки перестали носиться по прогалине.
Они собрались вокруг старухи.
Ну вот, она мертва. Она кормила граймзовоких собак, когда была жива, как же теперь?
На спине у нее висел мешок, мешок из-под зерна, в котором лежали солонина, подаренная ей мясником, печенка, мясо для собак и кости. Мясник, внезапно охваченный состраданием, доверху наполнил мешок. Для старухи это была богатая добыча.
Теперь это была богатая добыча для собак.
IV
Одна из граймзовских собак внезапно отделилась от остальных и начала теребить мешок на спине у старухи. Если бы собаки были волками, эта, несомненно, была бы вожаком стаи. Прочие последовали ее примеру.
Все они вцепились зубами в мешок, который старуха укрепила веревкой на спине.
Они выволокли труп на середину прогалины. Истлевшее платье мгновенно сползло с плеч старухи. Когда ее нашли два-три дня спустя, оказалось, что платье с нее начисто сорвано по пояс, но тела собаки не тронули. Они вытащили мясо из мешка, и все тут. Когда труп нашли, он окоченел, и плечи были так узки, а тело так хрупко, что в смерти оно казалось телом прелестной девушки.
В дни моего детства в городках Среднего Запада, на пригородных фермах, случались такие истории. Какой-то охотник за кроликами набрел на тело старухи и не тронул его. Неизвестно что — то ли вытоптанный кругообразный след на маленькой, занесенной снегом прогалине, то ли безмолвие природы, то ли вид места, где собаки теребили тело, стараясь стянуть с него мешок либо разодрать его, — неизвестно, что именно смутило охотника, но он поспешил в город.
Я находился на главной улице с одним из моих братьев, газетчиком, разносившим вечерний выпуск по лавкам. Уже спускалась ночь.
Охотник зашел в бакалейную лавку и рассказал о том, что видел. Потом он пошел в скобяную
Моему брату надо было возвращаться к своим обязанностям газетчика, но он забыл о них. Все направились в лес. Среди других шел владелец похоронного бюро, шел шериф. Несколько человек сели в повозку и поехали к тому месту, где тропинка ответвлялась от шоссе и уходила в лес, однако лошади были плохо подкованы и спотыкались на скользкой дороге. Мы шли пешком, но повозка не опередила нас.
Шериф был грузный мужчина, с ногой, изувеченной на Гражданской войне. Он торопливо ковылял по дороге, опираясь на толстую палку. Мы с братом следовали за ним, и по пути к нам присоединилось еще несколько мужчин и мальчиков.
Пока мы добрались до того места, где старуха свернула с шоссе, стемнело, но уже взошла луна. Шериф допускал, что тут могло быть убийство, и задавал охотнику разные вопросы. Тот шел с нами в сопровождении собаки, закинув за плечи ружье. Не часто случается охотнику за кроликами стать предметом общего внимания. Он всячески старался использовать свое положение и вместе с шерифом возглавлял шествие.
— Ран я не заметил, — сказал охотник. — Это была красивая молодая девушка. Она лежала, зарывшись лицом в снег. Нет, кто она, я не знаю.
Как выяснилось, охотник и не подходил близко к телу. Ему было страшно. А что, если ее убили, и вдруг кто-нибудь выскочит из-за дерева и его тоже убьет! В лесу под вечер, когда деревья совершенно голы, а земля покрыта белым снегом, когда все кругом молчит, какая-то жуть вползает в душу и сковывает тело. А если к тому же поблизости случилось что-то странное и подозрительное, думаешь только об одной — как бы скорей унести ноги.
Толпа — мужчины и. мальчики — добралась до того места, где старуха пересекла поле, вслед за шерифом и охотником поднялась по пологому склону и вступила в лес.
Мы с братом молчали. В его сумке, перекинутой через плечо, лежала пачка газет. Вернувшись в город, он должен был еще до ужина разнести их по адресам. Если я помогу ему, — а он, видимо, этого хотел, — мы оба опоздаем. Матери или старшей сестре придется разогревать нам ужин.
Ну что ж, зато у нас будет о чем рассказать. Нечасто выпадает мальчишкам такое счастье. Как это здорово вышло, что мы заглянули в бакалейную лавку как раз тогда, когда туда зашел охотник! Он был не из наших мест; мы его никогда раньше не встречали.
Наконец толпа подошла к прогалине. В зимние ночи. темнеет очень быстро, но полная луна озаряла все ярким светом. Мы с братом остановились невдалеке от дерева, под которым умерла старуха.
И вот она лежала перед нами в лунном свете, совсем непохожая на старуху, застывшая и тихая. Кто-то перевернул ее на спину, и я увидел все. Я содрогнулся всем телом от какого-то странного, таинственного чувства, мой брат — тоже. А может быть, это было от холода.
Мы никогда еще не видели женского тела. Возможно, что из-за снега, облепившего замерзшую плоть, она казалась такой белой и прекрасной, такой мраморной. В толпе, пришедшей из города, совсем не было женщин; но один из мужчин, кузнец, житель нашего городка, скинул с себя куртку и прикрыл ею тело. Потом он поднял мертвую женщину и понес в город; все молча пошли за ним. Тогда никто еще не знал, кто она такая.