Смерть в небесах
Шрифт:
– Тебя как звать?
– Данила.
– А я Марго, я Маргарита.
– Приятно слышать имя, ставшее святым.
Вертушка неслась над сосновым лесом, едва не касаясь кончиков сосен. На этой высоте радары могли засечь её только в непосредственной близости, то есть только в том случае, если вертолёт выскакивал прямо, непосредственно, на радарную станцию.
И через секунду она осталась позади.
– Чё это было? – спросил майор, сидЯ у монитора и глЯдя на сержанта, курЯщего гашиш.
– А чёрт те что. Учения проходят. Возьми косяк и выкинь из башки.
Майор курнул, и тетрогидроканнабидиол пошел в мозги, где было тошно от одиночества дежурства в дебрях леса, на станции секретной, запасной. Но надо же кому-то парить душу в дыре такой… Курнул ещё… И успокоился.
А вертолёт уж подлетал туда, где ждала пересадка и относительно – свобода.
– Данила, а ты лётчик? Или на курсах приобрёл умение машиной управлять таких размеров?
– Пилот я боевой, Марго. Мне стыдно заниматься этим делом, но деньги ты хорошие даешь…
– Не я…
– И всего кроме, теперь я не жалею ни о чём, красавицу такую вызволявши…
– Те деньги платит отчим…
– Я вызволил бы снова, несмотря на стаи пулемётов и танкОв…
– Я взяла дело на себя его…
– Целые дивизии… Да что мне танки, они внизу ползут, и целью мне являются, поверь…
– И он готов теперь, в раскаяньях своих, отдать спасателю, что хочет тот…
– И ПТУРы мои быстры бывали в своё время…
– Что ж хочешь ты?
– Что-что?
– Что хочешь ты, помимо гонорара, за избавление меня из каторги.
– Любви твоей, - сказал пилот, автопилотом речевым увлёкшись; ну, а очнувшись, призадумался…
– Любви моей? Ты хочешь? Так возьми!
– Но как, как это сделать я смогу?
– Придёт тот час пилот, не так уж долго ждать осталось. Мы к морю подлетаем, там корабль. В каюте моей гостем будешь только ты.
– Я?
–
Тяжелая, грузная туша Ми-2, детонируя винтами, опустилась на побережье моря в диком, безлюдном месте и заглушила двигатели. Небольшая яхта стояла у побережья и приняла беглецов безропотно и быстро. Взревели двигатели, и корабль отплыл, неся к свободе всех, без исключенья. Ми-2 взорвался и принялся гореть, следы стирая всевозможные навеки.
_____________________________
– Ну что, ковбой, - шептала Маргарита. – Доволен путешествием своим?
И обняла его со страстью женщины, учуявшей в мужчине настоящего, а не поделку современных ген.
– Да, милая, доволен, - Данила отвечал, лаская груди, твёрдые как камень и расслабляя душу после ужаса побега.
– А я такое слово не смогу употребить. Я счастлива, ты это в состоянии принять? Я Счастлива! Я на свободе! И воля ныне станет мне напарницей по жизни!
– Я рад и счастлив тоже, что я жив… А мне не мало этого… Хотя подарок имя Маргарита имеющий, мне жизнь раскрасил в розовый колор.
И он обнял он её сильней, и время стало. Надолго. Навсегда…
_____________________________
А волны за кормой шумели, бившись о борт. И яхта шла, не управляема никем. Летали альбатросы, плыли чайки… Летучие рыбёшки мелькали, словно воробьи… И плыл корабль неведомо куда, и за штурвалом не было смотрящего вперёд. И лоции просматривать не стоило. Ведь смысла не было во всём. В каютах мёртвые лежали люди. Кто как, кто с кем, но все на месте, кто операцию спасенья проводил. Все были здесь, в каютах, все до одного. И Врангель Маргариту обнимал рукой, которая уже тверда, как камень стала.
Прибор под электронным именем сработал вовремя и в нужный час, сигналу подчинившись из Москвы. И отчим Маргариты заплатил награду всем, но только номинал награды той он выбрал сам, свидетелей боявшись.
По импульсу с Москвы был пущен газ в каюты яхты, которая плыла уверенно и гордо - к свободе. К ней и приплыла. Данила с Маргаритой в тот момент летали, скажем, в поднебесье. Пилоту повезло, он умер в небесах, ведь можно так сказать? Да, верно, можно… И многие поймут, насколько великолепна смерть его была…
«Ты знаешь, что бывает, когда вертушку клинит и центр тяжести ползёт, как змей на кролика?»