Смерть в пионерском галстуке
Шрифт:
Поэтому вдвойне невыносимо. А ведь, можно сказать, это именно из-за него Соня и согласилась на поход.
Поначалу идея родителей ее совсем не вдохновила, но те убедили сходить хотя бы на предварительную подготовку, а уже потом принимать окончательное решение.
Вот она и сходила. И сразу все сомнения отпали, стоило взгляду зацепиться за Демида, высокого, спортивно сложенного, красивого – такого классного и определенно самого лучшего из всех, кого ей до сих пор довелось встретить. А он… он все дни не отлипал от Кошкиной, и Соне волей-неволей приходилось
Она уже сто раз пожалела, что согласилась на поход. Уж лучше бы сейчас сидела дома, чатилась в телефоне. А тут – мало что запретили взять с собой мобильники, решив, будто достаточно и тех двух, которые есть у инструкторов, так ведь еще и со связью проблемы.
И дело не в том, что Соне не прожить без интернета. А если случится чего? Ведь не дозвониться даже до спасателей. Но кроме нее, подобное, похоже, никого не волновало.
Инструкторша Настя неутомимо перла вперед, словно не человек, а робот-андроид, и знай командовала: прибавить шаг, подтянуться, не отставать, закрыть рот.
Хотя нет, последнее она не говорила. Поэтому Демид и не закрывал, сыпал байками и дурацкими шуточками, иногда даже на грани, желая показать, насколько он крутой и взрослый.
Кошкина беззаботно ржала, а потом то обгоняла, то отставала. В зависимости от того, где в данный момент находилась ее лучшая подруга Валя Силантьева. Но уже через несколько минут Демид, словно притянутый магнитом, опять оказывался рядом и опять чуть ли не из штанов выпрыгивал, пытаясь ей угодить. Яна наверняка все это замечала и… откровенно плевала на его старания.
– Когда привал? – заныла Силантьева, выражая общие чаяния.
Просто остальные до сих пор молчали, пытаясь прикидываться сильными и стойкими. А Валя обычно, наоборот, при первой же возможности демонстрировала, насколько она беззащитная и слабая. Как что, сразу застывала с беспомощным выражением на симпатичном кукольном личике и хлопала ресницами.
И как только Кошка уговорила ее на поход? Шантажом? Или обманом? Или пообещала что-то особо ценное?
– Ну когда уже привал? – так и не дождавшись ответа, еще жалобней затянула Силатьева, и на этот раз ее услышали.
– Скоро, – сухо и неопределенно выдала Настя, но тренер Дмитрий Артемович, как всегда, улыбаясь во все тридцать два зуба, громко объявил:
– Сейчас будет хорошая полянка, и передохнем. Потерпите, ребята!
Настя сердито зыркнула на него, объявила бесстрастно и твердо с интонациями, не предполагающими возражений:
– Привал запланирован через пять километров. Так и сделаем.
– Настюш, – догнал ее Дмитрий Артемович, – ну видно же, что устали ребята. Не привыкли.
– Тогда разворачиваемся и возвращаемся, – сурово отрезала Настя, добавила со снисходительной саркастичной усмешкой: – А потом по домам. К мамочке и папочке. Раз все вокруг такие задохлики и неженки. Зачем тогда вообще было идти?
Зачем-зачем? Потому что родители решили, что это будет интересно и полезно для засидевшихся по домам, избалованных благами цивилизации городских детишек.
Хватит целый день втыкать в гаджеты.
В теории и в рекламном ролике действительно выглядело прикольно. А на практике…
Вот откуда они знали, соглашаясь, что будет именно так – большую часть времени не просто валяться на травке, купаться в речке и жарить зефирки на костре, а куда-то тащиться с неподъемными рюкзаками на плечах. Да еще и согласно какому-то дурацкому графику.
– Насть, ну правда, – Дмитрий Артемович, когда хотел, умел казаться очень убедительным. Даже кот из «Шрека» нервно топтался в сторонке. – Десять минут незапланированного отдыха погоды не сделают.
Но он ошибся. Как раз очень даже сделали. Десяти минут вполне хватило для того, чтобы небо затянули низкие лиловые тучи и разразились таким ливнем, что не помогал даже наспех натянутый тент. Пришлось, как воробьям, сидеть, расстелив несколько туристических ковриков, на невысоком заросшем травой пригорке, прижавшись друг к другу, и смотреть на пузырящиеся потоки, за короткое время превратившие плотно утоптанную и совершенно сухую тропинку чуть ли не в горную речку.
Демид, конечно, пристроился рядом с Кошкиной и даже прикрывал ее от случайных капель полой собственной ветровки. А Соне досталось место рядом с железобетонной инструкторшей Настей, которую, похоже, не смогла бы смутить и выбить из колеи даже более серьезная природная катастрофа вроде землетрясения или торнадо.
Хотя инструкторша тоже немного нервничала. Соня видела, как та, задумавшись, покусывала внутреннюю часть щеки, как напрягала скулы. Или это ее так раздражали подопечные? Но приходилось терпеть, потому что другой работы нет?
Сидящий за спиной Рыжий придвинулся, упер твердый острый подбородок в Сонино плечо, но обратился не к ней, а к инструкторше:
– На-асть! Мы отлить. Можно?
Он – один из тех, кто неимоверно раздражал Соню всю дорогу. Или даже не только дорогу, а еще раньше, с момента подготовки. И теперь ей хотелось посильнее тряхнуть плечом, чтобы избавиться от его близкого присутствия и неприятного прикосновения.
– Куда? – рыкнула Настя.
Еще немного, и в характерном для нее саркастическом стиле – другого от инструкторши уже и не ждали – предложит закупиться памперсами в ближайшем населенном пункте. Но тут опять вмешался Дмитрий Артемович:
– Да, пусть прогуляются до кустиков. – По-приятельски пихнул Настю в плечо. – Или боишься, что еще больше разольется?
Та не ответила, только прожгла напарника негодующим красноречивым взглядом, потом развернулась к Рыжему.
– Вы – это кто? Все?
– Да не, – возразил тот. – За всех не знаю. – Перечислил: – Я, Кисель. Ну то есть Миша.
– И я, – подал голос обычно молчавший Славик.
Он был в группе самым младшим и вообще попал в нее, можно сказать, по блату, как сын директора турагентства. Папаша внезапно обеспокоился, что под усиленной опекой мамы и бабушки чадо растет в тепличных условиях, вот и навязал его в довесок. Но зато Славик оказался самым тихим и послушным из всех.