Смерть в поварском колпаке
Шрифт:
Лора и комиссар Тран какое-товремя молчали, думая каждый о своем. Итак, число подозреваемых свелось к минимуму, и еще оставались сомнения. У Энзо Малапарта имелись веские причины для ненависти к Вильдье, ведь он был исключен из проекта на заключительном этапе, хотя уже много в него вложил, вот только знал ли он об этом? Женевьева Вильдье, разумеется, была бы уязвлена двойным предательством, но, опять же, была ли она в курсе? Карина Делонже могла возненавидеть человека, бросившего ее из-за беременности, вот только на самом ли деле он с ней порвал?
Примерно с такими мыслями вышла Лора из кабинета комиссара, надеясь, что ей удастся от них избавиться вечером, во время концерта, котрый ждал ее впереди.
28
Когда в дымовой завесе фаеров под рев бас-гитары
Первой на шею ей бросилась Амандина, едва она спустилась со сцены, чтобы уйти за кулисы. Если бы Дафне видела себя со стороны: пряди волос на потном лице, кружевной корсет сбился в сторону, дымчатые глаза кажутся еще огромнее и темнее из-за растекшейся риммелевской туши; и в таком-то виде ее атаковали десятки поклонников, она раздавала автографы, механическим голосом благодарила тех, кто пытался до нее дотронуться и благодарил ее в свою очередь, называл на ты, почти заявлял на нее права, требовал совместного селфи и уже считал ее частью своей жизни. Вскоре за кулисы пришли Венди и Лиза, ударник и бас-гитаристка группы «Несиликоновые девушки», измученные, но счастливые. Втроем они крепко обнялись, обхватив друг друга за плечи и соприкасаясь лбами, постояли так несколько секунд, а затем дружно выбросили вверх руки, издав громкий, первобытный, ликующий крик, который тут же был подхвачен прорвавшимися за кулисы друзьями. Возгласам восхищения и поздравлениям не было конца, все напевали строчки из песен группы, двигались, словно матросы во время качки. Когда Амандина уже пускала по кругу пластиковые стаканчики, а Пако откупоривал бутылку шампанского, Лора почувствовала, как во внутреннем кармане куртки завибрировал телефон. Она надела наушники, поднесла к губам микрофон и, прокричав: «Буду через пару секунд!», выскользнула через заднюю дверь на улицу и встала под фонарем на улице Баньоле прямо перед «Золотой стрелой» – раньше в здании, построенном в XIX веке, помещался Шароннский вокзал, теперь же это был молодежный концертный зал.
– Простите, я сейчас в компании друзей, которые вряд ли вам понравятся, и вы легко могли бы задержать их за нарушение общественного порядка!
– Это не входит в число моих обязанностей, госпожа Гренадье! Пусть о порядке думают квартальные.
– Уже очень поздно, надеюсь, вы не собираетесь вызывать меня на беседу? – забеспокоилась Лора.
– Нет, я пришел, чтобы вас поздравить. Вы правильно оценили ситуацию и почти приблизились к цели, но…
– Объясните!
– Вам не было известно того, что мы недавно узнали от госпожи Делонже: она ждет ребенка не от Жюльена Вильдье.
– Тогда от кого?
– От Энзо Малапарта. Работая над проектом кафе-бистро, они много времени проводили втроем. Таким образом они и сблизились – сомелье и декораторша. Но не только поэтому, а еще из-за характера Вильдье – сурового, а проще сказать, несносного. Он и вызвал у них желание объединиться, вместе сопротивляться его оскорбительным нападкам. И потом, они просто понравились друг другу.
– Так значит, человек, с которым Карина Делонже была в Рюнжи…
– Энзо Малапарт. Декораторше нужно было сделать покупки в цветочном павильоне для одного роскошного отеля и еще для кого-то, а в ее состоянии приходилось думать о помощнике.
– И как все это привело к убийству?
Вильдье догадался о беременности Карины и знал, что ребенок не от него. При его… беспорядочной сексуальной жизни… он всегда принимал меры предосторожности. Виду он, конечно, не подал, но начал шпионить за любовницей.
– Они поссорились?
– Нет, Вильдье действовал тайно и никому ничего не сказал. Голубки не подозревали, что разоблачены. Но Вильдье немедленно прекратил содержать Карину Делонже, сославшись на сложности с бухгалтером и на то, что этими выплатами начал интересоваться его свекр, который вскоре понял бы, куда уходят деньги. Он и правда отстранил сомелье от проекта,
– Он не догадывался, что его сменил Этьен Фракаст?
– Нет. И мы об этом не узнали бы без вашей помощи.
– А что еще сказала Карина?
– Что не желала смерти Вильдье – и мы поверили. Все произошло слишком быстро. Она собиралась бросить Вильдье, но ей было важно, чтобы проект был доведен до конца и ей заплатили за работу. Время поджимало. Когда же она узнала, что натворил Малапарт, то решила его прикрыть. Все-таки он – отец ее будущего ребенка.
– А случай в Рюнжи просто ававрия?
– Боюсь, что нет. Энзо Малапарт хотел вас… вывести из игры. Значит, нам с вами еще не раз придется встретиться. Впрочем, я был уверен в этом с самого начала. Должен признаться, ваши кулинарные познания мне очень пригодились. Но я хочу доказать, что я – честный игрок и приглашаю вас на завтрак, попробовать утку по-пекински. Знаю одно неплохое местечко, где ее готовят как надо, если это вам о чем-нибудь говорит?
– Еще бы! Три блюда из одной утки – рисовые блинчики, начиненные хрустящей утиной кожицей, само мясо и, наконец, суп.
– Абсолютно верно. И уж если быть откровенным до конца, владелица ресторана – моя бабка по отцовской линии. Так что и моя семья не чужда кулинарии.
– В таком случае я согласна, и с большим удовольствием.
29
Расстаться сразу после такого триумфа было немыслимо. Вечер решили закончить, пропустив последний стаканчик в баре на улице Рокет. Из «Золотой стрелы» они вышли небольшими группками. Венди оставила свою «батарею» на месте, Лиза же несла на плече бас-гитару в красном пластиковом чехле. Девушки о чем-то болтали с двумя восторженными поклонниками – длинноволосыми парнями, которые весь концерт провели возле сцены, не переставая танцевать. На несколько шагов от них отставали инженер по звуку и менеджер, уже строившие далеко идущие планы – как организовать турне, записать первый альбом, рассчитать тираж новых афиш. За ними следовала последняя группа – обступившие Дафне со всех сторон Лора, Пако и Амандина, которые обсуждали детали прошедшего представления. Поводом для оживленного разговора служило буквально все: последняя песня слишком уж гремела – просто лопались барабанные перепонки, зато первая несомненно обречена на успех из-за отличного припева; перед началом баллады как назло расстроилась гитара, а во время соло – это надо ж! – у Лизы отстегнулась бретелька бюстгальтера; нет, вы только представьте, публика мгновенно запоминала и тут же подхватывала припевы всех песен…
Тени их плясали на асфальте, погода была замечательной, настроение – прекрасным, ночь – полной радужных надежд. Лоре вдруг отчего-то захотелось вернуть своих спутников к реальности, и она, не удержавшись, передала им свой разговор с комиссаром Траном.
– Так виной всему, оказывается, секс и деньги? – хохотнула Дафне.
– На этом и держится мир, – изрек Пако.
– Вас послушать, так не захочется взрослеть! – вздохнула Амандина.
– Мне нужно поскорее избавиться от воспоминаний об этом человеке, которого я считала своим другом. Но есть кое-что, не дающее мне покоя: зачем Малапарт закрыл нож поварским колпаком?