Смерть в Сингапуре [сборник]

Томас Росс

— Идите вы к черту, — я направился к спальне, но на пороге обернулся. — Если принесут завтрак, подделайте на чеке мою подпись. В этом вы, должно быть, мастер. И добавьте двадцать процентов чаевых.

Дэнджефилд помахал мне рукой:

— Пятнадцати процентов более чем достаточно.

Гордость ведомства мистера Гувера поглощала завтрак, когда я вышел из спальни. Я придвинул стул, снял металлическую крышку с моей тарелки, без энтузиазма посмотрел на яйцо всмятку. Дэнджефилд налил виски в кофе и пил, шумно прихлебывая.

— Давайте ешьте. Если не хотите, могу вам помочь.

— Надо

поесть, — ответил я и принялся за яйцо.

Дэнджефилд расправился с яичницей, ветчиной и тремя чашками щедро сдобренного виски кофе до того, как я покончил с одним яйцом и выпил одну чашку. Он откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу.

— Ну, теперь жить можно.

Я положил вилку на стол и посмотрел на него.

— Так что вам от меня нужно?

— Информация, братец Которн, информация. Этим я зарабатываю себе на жизнь. Вы знаете, чего я достиг после двадцати семи лет службы в Бюро? Я — паршивый GS-13, вот кто я такой. А как вы думаете, почему? Потому что у меня нет, как они выражаются, задатков руководителя. Знаете, сколько зарабатывает GS-13? Мне пять раз повышали жалованье и теперь дают аж 16 809 долларов в год. О, Боже, столько же получают сопляки, только что закончившие юридический факультет! А что у меня есть, кроме этих жалких грошей? Домишко в Боувье, за который я еще не расплатился, двое детей в колледже, четыре костюма, машина, купленная пять лет назад, и толстая жена.

— Вы забыли про жажду, — напомнил я.

— Да, и жажда.

— И жаждете вы не только виски.

Дэнджефилд ухмыльнулся.

— А вы не так глупы, как мне поначалу показалось, братец Которн.

— Я прилежно учился в вечернец школе. Но одного я никак не возьму в толк. Зачем изображать пьянчужку? Вы — не алкоголик, даже не можете прикинуться алкоголиком. У вас отменный аппетит, а алкоголик едва притрагивается к еде.

— А я думал, что у меня неплохо получается, — вновь ухмыльнулся Дэнджефилд. — Делаю я это для тою, чтобы собеседник расслабился, подумал, что я слушаю невнимательно, да и едва ли понимаю то, что он говорит. Обычно этот прием срабатывает.

— Только не со мной.

— Ладно, — Дэнджефилд ногтем мизинца выковырял из зубов кусочек ветчины, оглядел его со всех сторон, а затем бросил на ковер. — У вас неприятности, Которн.

— У кого их нет?

— Такие, как у вас, бывают не у всякого.

— Может, вы выразитесь конкретнее?

— Конечно. Ваша жизнь висит на волоске.

— Какое счастье, что рядом со мной агент ФБР, готовый прийти на помощь!

Дэнджефилд зло посмотрел на меня:

— Вам не нравится, да?

— Кто?

— Толстяк в дешевом костюме, который врывается к вам в восемь утра и пьет ваше виски.

— Давайте обойдемся без этого. Будь вы пьяницей, вас бы в пять минут вышибли с работы.

Дэнджефилд улыбнулся.

— Тогда пропущу еще рюмочку, чтобы успокоить нервы, — он прошел к кофейному столику, налил себе виски и вернулся к стулу, на котором сидел, с бокалом и бутылкой. — Не хотите составить мне компанию? Коридорный принесет вторую бутылку в десять часов.

— В десять у меня самолет.

— Есть другой, в двенадцать. Полетите на нем. Нам надо поговорить.

— О

чем?

— Не валяйте дурака, — Дэнджефилд поднял бокал и улыбнулся. — Мне редко удается выпить «Чивас Ригал». Слишком дорогое удовольст вие.

— Для меня тоже.

— Но Чарли Коул может себе это позволить, а?

— Похоже, что да.

Я встал из-за стола и перебрался на один из диванов. Дэн-джефилд подождал, пока я сяду, одним глотком осушил бокал, вытер рот тыльной стороной ладони.

— Пока хватит. Теперь давайте поговорим.

— О чем? — повторил я.

— О вас, Чарльзе Коуле и Анджело Сачетти. Для начала достаточно?

— Вполне.

Дэнджефилд откинулся на спинку стула и вновь начал изучать потолок.

— Вчера вы прилетели рейсом «Юнайтед», и в аэропорту Даллеса вас встретил Джонни Раффо с катафалком, на котором обычно разъезжает по Вашингтону Коул. В половине седьмого Раффо оставил вас в отеле, а часом позже увез оттуда. Без десяти восемь вы приехали в дом Коула и пробыли там до одиннадцати, а потом катафалк доставил вас обратно в отель. Вы никому не звонили. Я лег спать в два часа ночи, а встал в шесть утра, чтобы добраться сюда к восьми. Я живу в Боувье, знаете ли.

— Вы мне говорили.

— А вот кое-чего я вам не сказал.

— Что именно?

— Я не хочу, чтобы с Чарльзом Коулом что-то случилось.

— Он тоже.

Дэнджефилд фыркнул.

— Можно поспорить на последний доллар, что не хочет. Положение у Чарльза Коула незавидное. Мало того, что Анджело сосет из него деньги, так он еще поссорился с Джо Ло-зупоне, а ссоры с ним я бы не пожелал и своему врагу. Чарли говорил вам об этом?

— В самых общих чертах.

— Я знал одного парня, с которым Джо Лозупоне поссорился в начале пятидесятых годов. Так Лозупоне прикинулся овечкой, обещал все забыть и пригласил этого парня на обед. Когда все наелись и напились, друзья Лозупоне достали ножи и разрезали этого парня на мелкие кусочки. А их жены, в роскошных туалетах, ползали по полу на четвереньках, убирая то, что от него осталось.

— И что вы после этого сделали?

— Я? Ничего. Во-первых, не мог ничего доказать, а во-вторых, Джо не нарушил ни одного федерального закона.

Я встал:

— Пожалуй, все-таки выпью.

— Прекрасная идея.

Я взял два чистых бокала и прогулялся в ванную за водой. Вернулся, спросил Дэнджефилда, разбавить ли ему виски. Он отказался. Я налил ему на три пальца чистого виски, себе — поменьше и добавил воды.

— Вы не похожи на человека, который привык пить виски в восемь утра, — прокомментировал Дэнджефилд, когда я протянул ему бокал.

— Только не говорите тренеру, — усмехнулся я.

— У вас цветущий вид. Вот я и подумал, долго ли вы сможете сохранить его.

— Я подумал, вас заботит Коул, а не я.

— Меня не заботит старина Коул. Я лишь хочу, чтобы с ним ничего не случилось до того, как он все принесет.

— Что все?

— Некую информацию, которую он уже два года обещает передать нам.

— О ком?

— О Джо Лозупоне, о ком же еще?

— У него ее больше нет, — ия откинулся назад, готовый насладиться изумлением Дэнджефилда.