Смерть в Версале
Шрифт:
– - Мне вас искренне жаль, мадмуазель. Вас покорили его манеры воспитанного мальчика, вам это казалось чем-то необычным, сказочным. Увы, изящные манеры не означают, что их обладатель хороший человек.
– - Ох, хоть кто-то понял меня и посочувствовал! Таких женщин как я не любят, все думают, что им нравиться такая жизнь. Но это не так! Как я завидую мадам Морьес! Перед ней мужчины расшаркиваются, робеют в ее присутствии, а меня... Ох, лучше не говорить... Мне после завтра исполняется 26 лет... и никто ни разу не поздравил меня с днем рождения. Я пыталась напоминать, но в ответ слышала только грубость.
– -
– - Да. Дело в том, что я не помню моих родителей. Вы можете представить, в какой среде я росла? Уж не думаете ли вы, что я избрала свой путь по своему желанию, и он мне нравится?
– - Нет, мадмуазель, вам просто не повезло.
Робеспьер в знак участия взял ее за руку. Это тронуло Легран. Он был первым, кто понял ее истинные чувства. Они молча смотрели друг на друга.
– - Я была на последнем заседании Ассамблеи, - начала Бланка.
– Я видела вас...
– - Мадмуазель, прошу вас, не надо меня жалеть. Я знаю, на что иду.
– - Нет, я не жалею вас. Я вами восхищаюсь. Тогда меня просто поразили ваша смелость и хладнокровие. Вы выступали против решения всей Ассамблеи.
– - Спасибо, мадмуазель.
– - Вы что-то еще хотели узнать?
– спросила Легран, помедлив.
– - А когда вы познакомились с Мирабо?
– - Чуть больше месяца. Это знакомство перевернуло мою жизнь! Его покровительство мне очень помогает. Теперь я могу позволить себе собственную квартиру в предместье. Это неплохой район.
– - Прошу простить за нескромный вопрос, он вам давал какие-нибудь поручения конфиденциального характера.
Женщина испуганно посмотрела на собеседника, пытаясь понять: то ли он догадался, то ли просто интересуется.
– - Ничего он мне не доверял, - сказала она натянуто.
– Мои обязанности соответствовали только обязанностям куртизанки.
– - Еще раз прошу прощения...
– - Выходит, все не так просто, - сказала Светлана, выслушав рассказ Робеспьера о его разговоре с Бланкой Легран.
– - Да, ты права, рано вычеркивать графа Мирабо из списка подозреваемых. Морьес знал о его связях со двором и шантажировал его. Мне говорили, что он очень любил деньги.
– - А как ты догадался о шантаже?
– - Ну, во-первых, мне показалось странным, почему Морьес рискнул одолжить деньги Сенару, ведь он, как опытный кредитор, знал, что такой человек не сможет вернуть долг. Потом эта фраза мадмуазель Легран: "Я так много для него сделала!" Как она могла помочь Сенару? Легран была агентом Мирабо. Она попыталась утаить это от меня, но волнение скрыть не смогла. Тогда она любила Ива Сенара и решила ему помочь. Она смогла уговорить Морьеса дать ему денег, но только в долг. Легран обменяла заем на тайну Мирабо.
– - Она очень рисковала!
– - Да, это так. Но она тогда была влюблена.
– - Надо было Легран поторговаться, может, тогда Морьес дал бы ей деньги безвозмездно, - предположила Светлана.
– - Она могла бы этого добиться, - согласился Робеспьер, но, увы, мадмуазель Легран не обладает острым умом и куда ей тягаться с хитрым дельцом Морьесом.
– - Похоже, ты исключил эту женщину из списка.
– - Никак нет, - возразил Макс.
– Наоборот, я подозреваю ее еще больше. Может, Морьес решил доложить
Лемус согласилась с другом.
– - А как Камилл?
– спросила она.
– Он так же намерен продолжать расследование?
– - Нет. Ему это дело уже наскучило, как старая игрушка. У Камилла одна идея быстро сменяет другую, вот он и нашел себе какое-то новое занятие.
– - Это на него похоже.
– - Ну, мне пора, - сказал Робеспьер.
– - Жаль, что ты не хочешь остановиться на моей квартире, вздохнула Светик.
Робеспьер еще раз поблагодарил ее за предложение.
По дороге домой он думал об убийствах. Максимильен вспоминал слова подозреваемых, различные предметы, сопоставлял мотивы. Постепенно к нему пришла долгожданная догадка. Так бывает всегда, когда человек долго размышляет над одним вопросом, и вдруг ответ приходит как бы сам собой.
– - А ответ оказался прост, - сказал он себе.
– - Вы хотели о чем-то поговорить со мной?
– спросила мадам Морьес.
– - Да, - ответил Робеспьер.
– Я хочу поговорить с вами о том, как вы убили своего мужа.
Красивое лицо дамы оставалось невозмутимым.
– - Я вас слушаю, - сказала она.
– - Вы подсыпали яд ему в табакерку. Ваш муж каждый раз, нюхая табак, принимал яд.
– - Почему вы так решили?
– все так же спокойно спросила Морьес.
– - Хорошо. Начнем с табакерки. Ваш муж любил нюхать табак, поэтому он держал на столе табакерку. Мне показалось странным то, что табакерка пустовала. Это вы высыпали табак, когда узнали, что мадмуазель Планш отравилась, вам не хотелось, чтобы погиб еще кто-то. В смерти Планш вы не виноваты, просто она имела привычку все тащить по мелочам, в том числе отсыпать себе табак, который жевала. Так Планш поступила и на этот раз. Она умерла раньше вашего мужа, может, потому что жевала табак и поэтому сразу приняла большую дозу яда, или потому что отсыпала верхний слой.
– - Но почему вы сразу подозреваете меня?
– хладнокровно спросила дама, как будто речь шла не о ней.
– - Вы правы. Яд в табак могли насыпать гости. Каждый мог выйти во время ужина, пройти в кабинет и насыпать яд в табакерку. Но мадмуазель Планш приходила к вам до ужина, а симптомы ее отравления были такими же как и у вашего мужа. Значит, они приняли один и тот же яд. К тому же только кто-то из домочадцев мог потом опустошить табакерку. Оставались двое: вы и кузен вашего мужа. Но этот человек не смог бы продумать сложный план убийства, он вообще не любит думать. Другое дело вы, умная, честолюбивая женщина.
– - Спасибо за комплемент. Хм... а как же слова Планш? Она говорила, что моего мужа хотят убить должники.
– - Знакомые Планш говорили, что она всегда лгала. Слова о должниках-убийцах тоже оказались ложью, которая сильно запутала дело.
– - Вашему уму можно только позавидовать! Только зачем мне убивать мужа?
– - Из ревности. Он вам изменял, а ваша гордость и честолюбие не дали вам смириться с этим.
– - Ох, ревность, конечно, страшное дело. Но сразу убивать... Почему вы так решили?