Смерть выберет тебя
Шрифт:
Адрес, который дал Кантор, привел меня в малонаселенный пригород Беверли-Хиллз. Длинное низкое здание типа ранчо, построенное из кирпича, орехового дерева, камня и стекла, стоило не меньше ста тысяч долларов. Внешне оно напоминало разбившийся космический корабль, который нашел свой последний приют за забором из штакетника.
Однако синего «крайслера-империала» я тут не обнаружил. Оставив машину на подъездной дорожке с черным покрытием, я подошел к двери и позвонил. Ничего. Я постучал. Очевидно, в доме никого не было. И я стал искать способ, как проникнуть в дом Дэна Брайса. Это оказалось нетрудно. В общем-то как обычно. В багажнике моей
Еще через минуту я убедился, что дом пуст. Обстановка свидетельствовала о богатстве хозяина: картины на стенах, толстые ковры, явно сделанная на заказ мебель — низкая и массивная. У меня создалось впечатление, что кто-то пронесся вихрем по спальне, похватав первое попавшееся под руку. Оно и понятно. Брайс знал, что я его видел у почтового ящика дома Зоу Авилла. Какими бы ни были его оправдания, он таки изъял из ящика письмо, то есть совершил преступление, наказуемое федеральным законом, а я был тому свидетелем. Так что скорее всего он постарался скрыться. Вероятно, он примчался сюда, побросал в чемодан одежду и другие необходимые вещи и рванул подальше отсюда.
В одном шкафу спальни обнаружился широкий пробел в ряду висящих на палке костюмов, словно Брайс вытащил сразу несколько из двух-трех дюжин, имевшихся там. На полу валялся спортивный пиджак, а рядом находилась куча грязных рубашек. Верхняя из них чем-то привлекла мое внимание.
Я не сразу понял, чем именно. Потом до меня дошло. Я поднял рубашку и присмотрелся к ее манжетам — оба были сильно испачканы. Один не был застегнут, но в другом осталась запонка — размером с квадратный дюйм, чистое серебро с чернением в виде вспышки молнии.
Я добился своего — нашел пропавшую запонку!
Сунув ее в карман, я продолжил осмотр дома. Мне почудился запах дыма. Или чего-то горелого. Книги не привлекли моего внимания, а вот обилие оружия, которым была увешана одна стена кабинета и где сильнее всего ощущался запах дыма, казалось подозрительным.
Пахло так, словно тут совсем недавно что-то сожгли. На столе в одном углу стояла многоцветная керамическая пепельница. В ней лежал пепел — все, что осталось от письма, изъятого Брайсом из почтового ящика Зоу Авилла. В этом нет сомнений. Очевидно, с улицы Вязов Брайс приехал сюда, прочитал письмо здесь или еще по пути, потом сжег его в пепельнице и поспешил удрать.
Я осмотрел кабинет. Кожаные кресла и диван, пара гравюр с охотничьими сценками на стенах, несколько небольших офортов, портативный бар в углу, пять чучел голов — двух оленьих, двух медвежьих и одной американского лося — и стена, увешанная оружием. Всего штук пятьдесят стволов: старинные и новейшие пистолеты и револьверы, винтовки и охотничьи ружья, даже парочка дуэльных пистолетов.
Каждый экземпляр занимал свое место, и все ячейки были заполнены. Дэниел Брайс, очевидно, питал пристрастие к оружию и как бы приносил свою работу домой. Я взял маленький автоматический пистолет и вытащил обойму — она была заряжена. Я проверил еще один револьвер и одну винтовку — они тоже были заряжены. Я вернул их на свои места. Похоже, Брайс был готов отразить любое нападение, кроме разве что атаки взвода морской пехоты. Набитые опилками головы животных свидетельствовали, что Брайс был одним из «Могучих
С дороги послышался шум притормозившей машины. Она проехала мимо, но мой пульс ускорился ударов на двадцать в минуту. Телефон стоял на столике рядом с одним из глубоких кожаных кресел. Я набрал номер отдела по расследованию убийств и попросил соединить меня с Сэмсоном.
— Это Шелл, Сэм. Звоню из дома Дэна Брайса в Беверли-Хиллз.
Его уже информировали о моем появлении в доме Зоу Авилла и о проверке номера «империала», и он сообщил мне в ответ:
— Я посылаю туда бригаду. Раз Брайс начал вертеться возле дома этой Авилла, мы просто обязаны заняться им.
— У вас есть даже больше оснований, чтобы заняться им, Сэм. Здесь я нашел товарища той запонки, что ты показал мне.
— Что-о-о? — Его голос повысился на несколько децибел.
— Ага. На грязной рубашке. Десять к одному, что Брайс убил и похоронил ее на Эмерод. Нам остается только узнать, почему он это сделал. Манжеты рубашки в грязи. Ребята из лаборатории смогут, вероятно, доказать, что грязь из могилы.
Сэм поговорил с кем-то из отдела, потом сказал мне:
— Ребята из лаборатории уже изучили конверт, оставленный Брайсом в почтовом ящике Зоу Авилла. В нем только чистый листок бумаги.
— Оно и понятно.
— Брайс, конечно, испарился?
— Ага. Расскажи мне о нем. Наверняка у тебя под рукой его досье?
— Он обвинялся в совершении половины преступлений, предусмотренных уголовным кодексом, но осудили его лишь пару раз: по пятьсот восемнадцатой статье восемь лет назад и по двести сорок пятой — всего два года назад. В последний раз он отсидел год, а в первый — четыре года.
Статья 245 Уголовного кодекса предусматривает наказание за вооруженное ограбление, а 518-я — за вымогательство. Я спросил:
— Что именно по пятьсот восемнадцатой?
— Шантаж. Он попался вместе с девкой по имени Энн Корона. Она отсидела два года в тюрьме Техачапи, а он — четыре в Квентине.
Сзади меня кто-то взвел курок револьвера.
Этот звук ни с чем не спутаешь, если слышал его раньше. Мой собственный револьвер двойного хода производит тот же звук, что и только что услышанный мною, — двойной металлический щелчок, звук смертельной угрозы. В тот самый момент, когда я услышал его, в моей голове промелькнула мысль, что фраза «два года в Техачапи» уже была мне чем-то знакома. Но у меня не было даже времени додумать эту мысль до конца.
Телефонную трубку я держал в левой руке, а правую попытался быстро и незаметно сунуть под пиджак за моим служебным кольтом. Но куда там!
Тихий, но вполне мужской — жесткий, вибрирующий, «без дураков» — голос произнес.
— Не делай этого, Скотт. Положи трубку. И лучше не дотрагивайся до своей пушки.
Глава 12
Я положил трубку на стол, а не на рычаг аппарата, поднял руки над головой и повернулся. Сам Дэн Брайс. С револьвером в правой руке, нацеленным мне точно в солнечное сплетение. Он бросил взгляд за мою спину, и гнев просто брызнул из его глаз.