Смерть за смерть. Кара грозных богов
Шрифт:
– Не накличу. Макушка лета давно миновала, а до осени ещё долго. У бьярмов сейчас иные заботы.
– Всё равно молчи, – гаркнул Жедан. А под нос пробурчал: – И без того слишком хорошо идём. Вот и Онега спокойна, как обласканная жена.
В этот раз везенье корабельщиков и впрямь было велико. Жедан не единожды ходил этим путём, и всякий раз что-нибудь да случалось. Теперь же всё как по маслу. Сначала купец волновался, всерьёз размышлял, откуда ждать подвоха. Но поразмыслив – успокоился. Понял – дело в дружинниках.
Могучие воины князя Олега принесли на борт не
Солнце стояло ещё высоко, но кормчий, преодолев несколько вёрст, начал править к берегу. В этот раз купец не спорил – стоянку, к которой направляется лодья, знал лучше многих. Знатная стоянка. Отдохнуть как следует, а на рассвете – снова в путь, к восточному берегу.
Оттуда ещё восемь или девять дней небольшими речками да волоками можно перебраться в Кемское озеро, а потом, по Кеми, и в самое Белое выплыть. Если повезёт, конечно. В том, что повезёт, Жедан уже не сомневался.
– Бьярмы? – удивился Розмич.
Об этих племенах им, ещё отрокам, рассказывал Олегов брат, Гудмунд. Это случилось в те стародавние времена, когда Гостомысл ещё искал себе преемника, а Рюрик правил в Вагрии [7] . И никто не знал Олега, но уже слышал про Орвара Одда.
7
Вагрия– область на Южной Балтике, примыкающая к Ютландии.
Дракары Одда-Олега и Гудмунда, ведомые молодыми и жадными до приключений викингами, промышляли на берегах той реки, что у вендов, а значит, и у словен, именуется Двиною [8] .
И был с ними добрый воин Асмунд, такой же долговязый, как и Олег, но даже покрепче. Вместе с ним бок о бок и выросли братья, а отец Асмунда – Ингьяльд Старый – обучил всех троих разным премудростям. Завидев селение, Олег предусмотрительно приказал своим людям оставаться на воде, сам же он, вместе с Асмундом, сошёл на берег. Это был едва ли не первый поход, в котором не было над Олегом старшего, и он дерзко мечтал испытать удачу, а прочие были ему под стать. И надеялись они на изрядную добычу.
8
Северная Двина, «Вина» древнеисландских саг.
Викинги беспрепятственно вошли в деревню, ибо бьярмы, а то была их земля, справляли один из тех праздных дней, когда никто не мог остаться трезвым. В большом длинном доме они застали многих мужчин, там и яблоку негде было упасть. Бьярмы шумно пировали и не обратили на вновь прибывших ни малейшего внимания. И не слышали викинги знакомой речи, и не понимали Олег с Асмундом ни единого
И всё же среди бьярмов нашёлся один пленённый ими мурманин, который указал Олегу на могильный курган, туда бьярмы приносили серебро всякий раз, как умирал кто-то в округе. Вот она, удача!
Но утром, едва лишь дракары ткнулись в прибрежный песок, к бортам подступили протрезвевшие бьярмы, а предводительствовал ими тот самый, кто указал на полный сокровищ курган.
– Предатель! Зачем же ты помогал нам?! – крикнул Олег и подал знак своим дружинникам, чтобы готовились к сече.
– Это плата за то оружие, что вы нам должны оставить, и ваши суда! – был ему ответ.
– Наше оружие вы отнимете только вместе с жизнью, – молвил Олег.
– Быть по сему, – воскликнул предводитель бьярмов.
Бой выдался кровавый, и хотя викинги уступали врагам в числе, превзошли в умении. Десятки бьярмов погибли под стрелами Олега и были сокрушены его посохом. Теперь уже, казалось, сами боги отдавали богатую добычу в руки викингов. Гудмунд на всякий случай отвёл корабли от берега, а Олег с отрядом взошёл на могильный курган и собрал серебра, сколько каждый сумел унести…
Но боги лишь проверяли смертных, потому как на обратном пути корабли попали в жестокий шторм. Тогда Олег, рассудив, что сокровища были прокляты, решил сохранить людей, а серебро приказал вышвырнуть за борт. И едва лишь викинги сделали так, ветра смолкли, тучи разверзлись, и лучезарная Сол озарила морякам путь к долгожданному дому.
Глава 4
Рыба дружинникам опротивела – хуже горькой редьки. Даже умение Вихруши запекать речную живность так, что мякоть сама от костей отходит, радости уже не вселяло. Поэтому, едва лодья подошла к онежскому берегу, Розмич подхватил полную тяжёлых стрел тулу, лук и свистнул Ловчана. Охотиться.
Лес был непривычно тёмным: кажется, немногим северней Ладоги, а дерева-то сплошь в иголках. Розмичу даже подумалось, что, кроме белок и ежей, здесь и охотиться не на кого. Но вскоре умелый Ловчан сыграл тетивой, в прыжке снял жирного серого зайца.
– Не иначе как вожак, – настороженно шепнул Розмич, взглянув на добычу.
– Не повезло ему, – ухмыльнулся Ловчан. – Значит, если и считался вожаком, то зря.
Действительно: вожаку без Удачи никак.
Дальше лес чуть расступился. Охотники пересекли кабанью тропу, непривычно вертлявую. В нескольких шагах от места, где только что прошли, она круто уходила в сторону, к единственному пологому спуску.
– Глянь, – тихо, чуть ли не беззвучно сказал Розмич.
Впереди, всего в двух десятках шагов, на крошечной полянке стоял молодой лось.
Луки вскинули одновременно, тетивы спустили разом. Две стрелы продырявили толстую шкуру, каждая вошла в звериную шею по оперенье. Сохатый заголосил, шарахнулся в сторону, в воздухе вспыхнул отчётливый запах крови – одна из стрел задела шейную вену.
– Вот зараза, – прошептал Ловчан. – Нет бы к стоянке поближе…
– Ага, – ухмыльнулся Розмич. – Посетуй ещё, что сам шкуру с себя не спустит и на вертел не запрыгнет.