Смерть знает твое имя
Шрифт:
– Таскэтэ-курэ! Кто-нибудь, пожалуйста…
Он не сразу заметил женщину, ничком лежавшую на переплетенных корнях криптомерий. Одежда на ней по цвету почти сливалась с землей, ее темные волосы, казавшиеся мокрыми, как будто она только что вышла из душа, растрепались, и хорошо были видны только узкие белые ладони выброшенных вперед рук. Ее пальцы ожесточенно скребли землю, и было слышно, как под ними ломаются хрупкие сухие веточки криптомерий.
Александр осторожно приблизился, стараясь двигаться как можно тише, и присел на корточки рядом с распростертым на земле телом. Сощурился, силясь разглядеть, что с ней случилось. Теперь он видел, что женщина была одета в темно-синюю рубашку, черную шерстяную жилетку и юбку-карандаш ниже колен. Обычная униформа банковской служащей. Она с трудом повернула
– Я… – пробормотал Александр. – Пожалуйста, потерпите немного, я приведу помощь. Все будет хорошо.
– А-а-а… – глухо прохрипела в ответ женщина, попытавшись повернуть к нему лицо. – Таскэтэ-курэ… онэгай… [25]
Ее тело судорожно дернулось, она из последних сил приподнялась, и если бы он не поддержал ее – снова упала бы на корни. Теперь он сидел на земле, обнимая женщину обеими руками, ее голова безжизненно свесилась ему на плечо. Голубоватое свечение усилилось и колыхалось перед его глазами мягкими переливающимися волнами, но темнота вокруг вместо того, чтобы рассеяться, сгустилась еще сильнее. Продолжая придерживать женщину левой рукой, правой он осторожно провел по ее груди, прикрытой форменной жилеткой. На мгновение замерев, его рука продвинулась ниже и, коснувшись неровного края разреза в шерстяной ткани, погрузилась в тепловатую липкую влагу. У Александра перехватило дыхание. Он не мог заставить себя посмотреть вниз – на то место, где примерно должна была находиться вторая пуговица ее жилетки. Он зачем-то попытался нащупать эту пуговицу, но онемевшие от холода пальцы соскальзывали, и когда он наконец нашел маленькую круглую пуговицу, то не знал, действительно ли это была именно вторая. Рядом с ней ткань тоже была порвана, и ему не хотелось снова попасть пальцами в рану и причинить женщине боль.
25
?????……???…… (тасўкэтэ курэ… онэгай…) – «Спасите меня… умоляю…».
– Ито-сан, – позвал Александр, – Аюми, вы меня слышите?
Вернувшись с работы, она каждый вечер смотрела на серебристых рыбок минами-мэдака, плавающих в круглом аквариуме. Заметив ее, рыбки подплывали к поверхности воды, ожидая, когда она насыплет им корм. Говорят, эти рыбки очень умны и способны узнавать в лицо того, кто их каждый день кормит.
– Ито-сан… вам очень больно?
Какой глупый вопрос. Разумеется, она испытывала сильную боль.
– Тебе нельзя здесь находиться, – произнес спокойный, немного грубоватый женский голос откуда-то сверху. Казалось, он доносился из кроны дерева ёрисиро.
Александр нерешительно поднял взгляд. На одной из горизонтальных ветвей, уставившись на него круглыми немигающими глазами, сидела большая птица. Он сделал глубокий вдох и медленный выдох. Его дыхание превратилось в пар. Ему показалось. В нагрудном кармане рубашки у него лежал айфон, но, даже если бы ему удалось дозвониться до «скорой», он не сумел бы толком объяснить, где находится. В роще криптомерий на северо-западе Токио, где-то неподалеку от станции Итабаси. По своим размерам эта роща, впрочем, больше походила на настоящий лес. В храме в такой час наверняка уже никого нет. Нужно было как-то донести девушку до дороги – там он обязательно найдет помощь даже в такое позднее время. Ему казалось, что он слышит отдаленный шум машин, едущих по городской автомагистрали. Он сможет остановить кого-нибудь и довезти ее до больницы.
– Держитесь, Ито-сан. Я обязательно помогу вам…
Она не ответила.
– Она стала жертвой убийцы. Этого нельзя было изменить. Такова ее судьба.
Вздрогнув, он вновь поднял
26
?? (сэсся, также сэцумацуся ???, или масся ??) – миниатюрное святилище или алтарь на территории более крупного храма, предназначенные для поклонения ками и более тесного общения с ними, нежели в большом храме.
– Тебе не страшно, гайдзин? [27]
Это была птица. С ним говорила птица, сидевшая в ветвях.
Осторожно подсунув руки под безжизненное тело женщины, Александр приподнял ее над землей и медленно выпрямился. Ноги у него дрожали. Вся его одежда насквозь пропиталась кровью и липла к телу, а в холодном воздухе отчетливо ощущался запах – он никогда раньше с ним не встречался, но точно знал, что так, должно быть, пахнет на бойне. Удушливый запах внутренностей и большого количества еще теплой крови, от которого во рту возник неприятный металлический привкус.
27
?? (гайдзин) – грубое, почти оскорбительное «иностранец» (что-то вроде «инострашка»).
– Это дело тебя не касается. Оставь ее здесь и уходи.
«Дурацкая птица. Лучше бы ты сама улетела и оставила меня в покое».
– Отказываюсь. О-котовари дэсу. – Произнеся эту фразу подчеркнуто официальным тоном, Александр помотал головой и отступил назад, боясь запнуться о корни и упасть вместе со своей ношей.
– Вот как…
Деревянная дверца святилища, скрипнув, чуть приоткрылась. Внутри клубилась пронизанная светящимися голубоватыми нитями чернота.
Развернувшись, Александр бросился бежать. От еще не согретого весной воздуха перехватывало дыхание, и каждый вдох отдавался в груди резкой болью. Тело Аюми Ито казалось ему невесомым – оно словно бы постепенно растворялось в окружающем пространстве. Она не произносила ни слова, только тихонько стонала, когда он случайно запинался или слишком резко менял направление, огибая вдруг выступившее перед ним из темноты дерево.
– Потерпите еще немного, Ито-сан… – услышал он собственный сбивчивый шепот.
Он чувствовал, что кто-то его преследует, но не слышал звуков погони. В какое-то мгновение он обернулся, но за его спиной возвышались только молчаливые криптомерии, застывшие на фоне источавшего холод неба. Под ногами едва слышно похрустывали сухие веточки.
Всего лишь птица.
Деревья перед ним внезапно расступились, образовав широкую, полого поднимающуюся вверх аллею, и вдалеке на фоне усыпанного мерцающими звездами неба возникли очертания исполинского мона с массивными резными карнизами – ворот, ведущих на территорию храма. По-видимому, он выбрал неверное направление – уверенный, что бежит к дороге, в действительности он лишь углублялся в заросли.
– Ничего, Ито-сан. Все будет…
В это мгновение в правое плечо ему впились острые как иглы когти. От резкой боли у Александра потемнело в глазах. Он отчаянно дернулся, пытаясь вырваться, одновременно чувствуя, что когти сжимаются еще сильнее, и, запутавшись в одеяле, свалился с кровати на пол.
Еще какие-то доли секунды перед его глазами недвижимо стояли громадные древесные стволы, чудовищные ворота с врезавшимися в окружающее пространство выступающими карнизами и далекое небо, помаргивавшее звездами. Он ощущал хвойный запах лесной подстилки и тяжелый запах убийства, а его собственная погруженная в сумрак комната казалась ему призрачной и нереальной, но постепенно сон окончательно развеялся.