Смертельная белизна
Шрифт:
У Робин даже не отпечаталось в памяти, кто еще проходил мимо нее в зал. На все поздравления и пожелания она отвечала невпопад, то и дело косясь на входную дверь. Неужели Кэти действительно имела в виду, что Страйк находится здесь, в отеле? Значит, из церкви он ехал за ними? И куда же он подевался? Где прячется? Она высматривала его повсюду: на террасе, в коридорах, в баре. Надежда, едва забрезжив, угасала. Не иначе как Мартин отпугнул его своей бестактностью. Впрочем, она тут же напомнила себе, что Страйк не из пугливых, и надежда вспыхнула с новой силой, но, пока внутренний голос
– Мартин! – Робин обрадовалась появлению младшего брата, хотя тот уже явно перебрал в компании своих дружков.
– Ты, конечно, в курсе? – Мартин не сомневался в ее осведомленности.
Как всегда, он держал в руке мобильник. Накануне младший брат невесты заночевал у кого-то из приятелей, чтобы в его спальне могли разместиться дальние родственники «откуда-то с Юга».
– В курсе чего?
– Этой ночью он задержал Потрошителя.
Мартин вывел на экран страницу новостей. При виде Потрошителя Робин ахнула. У нее в предплечье пульсировала рана от его ножа.
– Он и сейчас здесь? – Робин отбросила всякое притворство. – Я о Страйке. Он собирался остаться, Марти?
– Боже правый! – вырвалось у Мэтью.
– Извиняюсь. – Мартин только сейчас отметил раздражение Мэтью. – Из-за меня очередь застопорилась.
На заплетающихся ногах он отошел. Робин обернулась посмотреть на Мэтью и увидела, как у него на лице, будто на термическом изображении, проступают угрызения совести.
– Ты знал, – выговорила она и стала рассеянно пожимать руку престарелой родственнице, явно ожидавшей поцелуя.
– Что я знал? – вспылил Мэтью.
– Что Страйк задержал…
Но ее внимания уже настойчиво требовал Том – университетский друг, а ныне коллега Мэтью, приехавший со своей невестой по имени Сара. Но Робин почти не разбирала слов Тома: она смотрела через его плечо на дверь, надеясь увидеть Страйка.
– Ты знал, – повторила она, когда Том и Сара отошли. Но разговор опять прервался: Джеффри приветствовал двоюродного брата-канадца. – Скажешь нет?
– Утром краем уха слышал что-то в новостях, – прошипел Мэтью. Его лицо превратилось в жесткую маску, когда он поверх головы Робин посмотрел в сторону двери. – А вот и он. Твоя мечта сбылась.
Робин обернулась. Страйк, пригнувшись, входил в зал: над густой щетиной таращился серо-лиловый глаз, одно ухо, заштопанное врачами, оттопырилось. Встретившись с ней взглядом, он поднял забинтованную руку и изобразил скорбную улыбку, а потом содрогнулся.
– Робин, – сказал Мэтью, – послушай, мне надо…
– Буквально через минуту, – ответила она с такой радостью, какой не проявляла – и это было заметно – весь день.
– Прежде чем вы начнете разговор, я должен сказать…
– Мэтт, я тебя умоляю, неужели это так срочно?
Никто из их родни не хотел задерживать Страйка, чье телесное повреждение делало его неспособным даже на рукопожатие. Выставив перед собой забинтованную руку, он заковылял вдоль вереницы гостей. Джеффри уставился на него в гневе, и даже мать Робин, которая
– К чему такие театральные эффекты? – улыбнулась Робин, вглядываясь в его опухшее лицо, когда он наконец остановился перед ней; в ответ Страйк усмехнулся, хотя это было болезненно: но незапланированная поездка за две сотни миль того стоила, хотя бы потому, что сейчас он видел адресованную ему улыбку. – Ворвался в церковь, как ураган. Достаточно было бы телефонного звонка.
– Кстати, прошу прощения, что сшиб вазон с цветами, – проговорил Страйк, обращаясь и к ней, и к помрачневшему Мэтью. – На самом деле я звонил, но…
– У меня с утра отключен телефон, – сказала Робин, понимая, что задерживает остальных, но ничуть не переживая. – Вы можете нас обойти, – игриво сказала она высокой рыжеволосой женщине – начальнице Мэтью.
– Да нет, я звонил пару дней назад, – объяснил Страйк.
– Что? – поразилась Робин; Мэтью тем временем начал чопорную беседу с Джемаймой.
– Причем не один раз, – добавил Страйк. – И голосовое сообщение оставил.
– Никаких пропущенных звонков я не видела, – сказала Робин, – и уведомлений тоже.
Вокруг нее болтали и чокались десятки гостей, проникновенно играл струнный квартет, но все эти звуки вдруг стихли, как будто ее плотным колпаком накрыло потрясение.
– А когда… когда ты… два дня назад?
С момента приезда в родительский дом она занималась бесконечными и утомительными свадебными приготовлениями, но то и дело тайком проверяла телефон, надеясь на звонок или эсэмэс от Страйка. В час ночи, уже лежа в постели, она хотела просмотреть историю звонков – вдруг какой-нибудь вызов остался незамеченным, – но обнаружила, что вся история стерта. Поскольку в последние две недели Робин практически не спала, она заключила, что от усталости ошиблась, нажала не на ту кнопку и случайно стерла…
– На банкет я не останусь, – шепнул Страйк. – Просто хотел извиниться и попросить тебя…
– Нет уж, останься. – Она схватила Страйка за локоть, будто останавливая беглеца.
У Робин так колотилось сердце, что ей стало трудно дышать. Она чувствовала, как побледнела; зал, полнившийся голосами, ходил ходуном.
– Прошу, останься, – повторила она, не отпуская его руки и не обращая внимания на Мэтью, который закипал рядом с ней. – Мне нужно… мне нужно с тобой поговорить. Мама! – позвала она.
Из общей цепочки гостей тут же вышла Линда. Казалось, она предвидела, что дочь ее позовет, и совсем этому не радовалась.
– Найди, пожалуйста, место для Корморана, – попросила Робин. – Хорошо бы за одним столиком со Стивеном и Дженни.
Без тени улыбки Линда повела за собой Страйка. В очереди остались считаные пары, которые еще не поздравили молодых. Но у Робин больше не было сил растягивать губы в улыбке и пустословить.
– Почему не проходили звонки от Корморана? – спросила она у Мэтью, даже не уделив внимания всеми забытому старичку, который понуро зашаркал к своему столику.