Смертельная командировка

Орто Полли

Отсюда берег острова казался идеально круглым. Но из вертолета картинка выглядела иначе. Берег походил на израненное сердце, разорванное точно по центру. На одной половинке сердца располагалось старинное поместье, в котором давным-давно никто не жил: с тех самых пор, как хозяева исчезли. На второй половине – маяк и дома, в которых тогда жила прислуга, что работала в поместье.

Пока Алена боролась со странной тропой, начало темнеть. Но самым странным было то, что окна далеких домов светились неярким светом. На электричество это походило мало. Скорее,

на свечи или керосиновые лампы. Доносился смех и музыка. Ну как музыка, судя по звуку, кто-то играл на… клавесине.

«Люди! На острове есть люди!» – Алена никак не могла поверить в то, что видит. Мысли путались, метались. Но само знание, что она не одна – успокаивало.

Она поддернула съехавшие лямки и побежала. Ни тропу, ни песок больше не замечала. И хотя первая усиленно извивалась и четверилась, а второй все глубже затягивал, она бежала, наращивая темп.

Остров запыхтел, заухал, заклокотал и… отступил, признавая поражение. Тропа сжалась и сократилась, вязкий влажный песок сменился сыпучей галькой. Смех стих, огни погасли.

Алена остановилась. Тропа осталась позади. Вокруг лишь полуразрушенные дома. Ночь. Тишина. Разруха. Даже море стихло, точно отдавая дань памяти тем, кто жил тут давным-давно.

Девушка растерянно переминалась с ноги на ногу. Галлюцинации? Бред? Так она ничего тут не ела. Даже из того, что принесла с собой. Только пила минералку. Она посмотрела на оголенные руки. Трава основательно постегала их, но крови не было, лишь яркие, вспухшие полосы. Даже если трава ядовита, в кровь сок поступить не мог.

Она осторожно присела на крупный валун и достала из рюкзака телефон. Десять вечера. Четверг. Сети нет. Надежды на помощь тоже. Вертолет прилетит завтра.

«Всего лишь завтра, – поправила она себя. – Всего-то и надо продержаться полдня. Только полдня!».

Алена достала припасенные бутерброды. На жаре сыр расплавился, масло потекло. Яйца помялись, как и булочки. Но по-прежнему выглядели съедобными и не протухшими. «Сойдет», – решила она и с жадностью вгрызлась в бутерброд. Она твердо решила до возвращения вертолета сидеть тут и не шевелиться. И плевать на репортаж и деньги. Ясно же, Шагалина тут нет.

Целых два часа она любовалась звездами и фотографировала местность. Благо заряженных аккумуляторов в рюкзаке хватает. Она даже попыталась уснуть, но не смогла. Чей-то настырный взгляд раздражал до зубовного скрежета. Найти его обладателя так и не удалось. А потом начало холодать.

Сперва Алена пыталась согреться, прыгая на месте. Потом делала зарядку, потом бегала по кругу. И, наконец, выдохлась, но не согрелась. Решение пройтись больше не казалось таким уж безумным. Наоборот, приятно радовало новизной обстановки и манило избавлением от настырного взгляда. «Гляну на поместье, и назад», – решила она и направилась на вторую половину «сердца».

Как выяснилось по дороге, части острова соединял мост. Ветхий и такой же гнилой, как весь остров. Доски на нем надсадно скрипели под ногами, шатались и норовили скинуть случайную

путницу в пропасть. Деревянные перила разболтались и тоже не казались надежной опорой. Если идти, держась за них, шанс свалиться стремительно возрастал. Алена расставила руки для равновесия и, тщательно прощупывая носком доски, пошла вперед.

Она не смотрела ни вниз, ни на другую сторону, а сосредоточилась на шагах. Мост скрипел все сильнее, точно предупреждая: «Рухну. Вот-вот рухну!»

Алена шла. Да и как отступить, если развернуться на узком мостике невозможно. Скрип. Скрип. Скрип. Вдыхала она через раз. Тянула носок, тыкала в дощечку и только тогда переносила вес. И все равно каждый раз сердце екало. Скрип. Скрип. Скрип.

Последняя дощечка. Удержаться и не скакануть что есть силы безумно сложно. Алена крепче стиснула кулаки и призвала себя не дурить. Стоило ей ступить на берег, как с болезненным визгом мост рухнул в пропасть.

Журналистка глянула на сиротливые колышки, оставшиеся на ее стороне и, с трудом, подавила порыв извиниться. Глупость какая, извиняться перед старым разболтанным мостом. Она взмахнула руками, не зная, куда их деть, скрестила на груди и решительно развернулась к поместью.

Как будет перебираться назад, старалась не думать. Как и том, что вертолет прилетит на ту, недоступную теперь сторону.

Хорошенькое начало поиска. Ничего не скажешь.

Хотя, какой поиск?! Ясно же, потеряшки тут нет. Никого тут нет, кроме одной слишком резвой журналистки. Твою ж мать…

***

Поместье светило огнями, манило музыкой, но Алена не верила. Остров тоже сперва показался обычным. И так же манил жилой деревней. Деревни давно не существовало, на острове творилось черт знает что, а поместье тоже издевается. Наверняка.

– Найду шутника, горло перегрызу, – сердито прошипела девушка.

Мысль, что кроме нее никого в вертолете не было, отогнала. Как и то, что о поездке знали слишком немногие. Вряд ли генеральный директор настолько злопамятен, чтобы организовать столь дорогостоящую шутку. Вряд ли.

Лестница, что вела к поместью, как и мост, давно нуждалась в ремонте. Из-под подошв, то и дело, ссыпались мелкие камешки, слетали куски ступенек. Идти приходилось, прямо скажем, с оглядкой. Натренировавшись на мосту, Алена ощущала себя, точно перезаряженный телефон. Она фонтанировала дурноватой энергией и с трудом удерживалась от бега по разваливающейся винтовой лестнице.

Наконец, последняя ступенька. Поместье впечатляло. Когда-то. Давным-давно. Ныне здание разваливалось. От беседки и вовсе остался один остов. От трех этажей некогда большого дома – два с половиной, да и в те заходить не следовало.

Музыка стихла, едва Алена коснулась ногой земли. Как и голоса. Свет пропал так же внезапно, как и появился.

– Что за хрень, а? Что за хрень, я тебя спрашиваю? – процедила Алена и рявкнула: – Покажись, шутник фигов!

И вроде ясно, никого нет, и не спросить невозможно. Ведь откуда-то же появляются свет и звуки.