Смертельная любовь
Шрифт:
– Прости, моя дорогая, прости, – взволнованно извинился супруг. – Я схожу и поменяю их. У нас еще масса времени.
Единственным, на кого леди не нарычала, был секретарь ее мужа Бэзил Уэст, потому что никто никогда не рычал на Бэзила – его улыбка разоружала с первого мгновения.
Однако больше всего, естественно, досталось переводчику Мохаммеду – импозантному и дорого одетому типу, которого, казалось, ничто не могло вывести из себя.
Когда леди Грэйл увидела пассажира, сидевшего в плетеном кресле на палубе, ее гнев уже невозможно
– В офисе они четко сказали мне, что мы будем единственными пассажирами! Конец сезона, и никто больше не собирается ехать в эту поездку! – воскликнула она.
– Это так, леди, – спокойно ответил Мохаммед. – Вы, ваши сопровождающие и один джентльмен. Вот и всё.
– Но мне сказали, что на пароходе мы будем одни!
– Именно так, леди.
– Это совсем не так. Мне солгали! Что этот человек здесь делает?
– Он приехал позже, леди. Уже после того, как вы купили билеты. Он решил ехать только сегодня утром.
– Это абсолютное надувательство!
– Всё в порядке, леди. Он хороший джентльмен, очень тихий, очень приятный…
– Вы идиот! Вы ничего в этом не понимаете… Мисс Макнотон, где вы? Ах вот вы где! Я ведь уже несколько раз просила вас не отходить далеко. Я могу потерять сознание. Проводите меня в каюту, приготовьте аспирин, и пусть Мохаммед не смеет больше ко мне приближаться. Он готов повторять «всё в порядке, леди» до тех пор, пока я не завизжу!
Мисс Макнотон без единого слова протянула Ариадне свою руку.
Сиделка была высокой женщиной тридцати пяти лет, обладавшей спокойной, неброской красотой. Она устроила леди Грэйл в каюте, обложила ее со всех сторон подушками, дала ей аспирин и выслушала постепенно ослабевающий поток ее жалоб.
Леди Ариадне было сорок восемь лет. С шестнадцати лет она страдала от избытка денег. Десять лет назад эта дама вышла замуж за обедневшего баронета, сэра Джорджа Грэйла.
Она была крупной женщиной с приятными чертами лица, которое было испещрено морщинами и с которого никогда не сходило капризное выражение. Яркий макияж, которым она пользовалась, только подчеркивал разрушительное действие времени и несносного характера. Волосы леди попеременно красила или в платиновый, или в красновато-коричневый цвета, из-за чего те выглядели совсем блеклыми и усталыми. Одевалась она слишком броско и носила слишком много драгоценностей.
– Передайте сэру Джорджу, – закончила Ариадна, обращаясь к мисс Макнотон, которая молча стояла с непроницаемым лицом, – передайте ему, что он должен избавиться от этого пассажира на нашем пароходе! Мне необходимо уединение! После всего того, что я пережила за последнее время… – И она закрыла глаза.
– Конечно, леди Грэйл, – сказала сиделка и вышла из каюты.
Пассажир, который вызвал эту бурю эмоций, продолжал сидеть на палубе. Он сидел спиной к Луксору и смотрел вдаль, через Нил, туда, где над темной полосой зелени виднелись золотистые вершины холмов.
Проходя мимо этого человека, Элси бросила на него быстрый, оценивающий
Сэра Джорджа она нашла в салоне. В руках у него были четки, которые он с сомнением рассматривал.
– Скажите, мисс Макнотон, по-вашему, эти подойдут?
Сиделка быстро взглянула на ляпис-лазурь.
– Они действительно очень красивые, – сказала она.
– А леди Грэйл они понравятся, как вы думаете?
– Ну нет, я бы так не сказала, сэр Джордж. Понимаете, сейчас ей ничего не понравится. В этом вся проблема. Кстати, она просила вам передать, что вы должны избавиться от постороннего пассажира.
У сэра Грэйла буквально отвалилась челюсть.
– А как? Что я должен сказать этому несчастному?
– А никак, – добрый голос Элси Макнотон звучал ободряюще. – Просто скажете ей, что ничего не смогли сделать. И не волнуйтесь, все будет в порядке, – добавила она.
– Вы так думаете? – Лицо мужчины было удивительно беспомощным.
– Вы не должны принимать эти вещи так близко к сердцу, сэр Джордж, – продолжила Элси все тем же добрым голосом. – Вы же знаете, что это все из-за ее здоровья. Поэтому не воспринимайте все так серьезно.
– А вы думаете, что она действительно плоха?
По лицу сиделки пробежала тень. В ее голосе появились какие-то странные нотки.
– Да, мне… мне не совсем нравится ее состояние, – ответила женщина. – Но прошу вас, не волнуйтесь, сэр Джордж! Это совсем ни к чему, уверяю вас. – Она улыбнулась баронету дружеской улыбкой и ушла.
В салон неторопливо вошла Памела. От ее белой одежды веяло прохладой.
– Привет, дядюшка, – поздоровалась она.
– Привет, Памела, дорогая, – отозвался Джордж.
– Что это у тебя? Какая прелесть!
– Что ж, я рад, что тебе понравилось. А как ты думаешь, твоей тетушке тоже понравится?
– Ей ничего не может понравиться. Никак не могу понять, почему ты на ней женился, дядюшка.
Сэр Джордж ничего не ответил. Перед его мысленным взором пронеслись проигрыши на скачках, настойчивые кредиторы и лицо красивой, хотя и деспотичной женщины.
– Бедняжка, – сказала Памела, – думаю, что ты был вынужден это сделать. И теперь она здорово портит жизнь нам обоим, не так ли?
– После того как она заболела… – начал было сэр Грэйл.
– Она совсем не больна, – прервала его племянница. – Совсем! И делает все, что ей захочется. Вот смотри, когда ты ездил в Асуан, она была весела, как, как… как сверчок. Спорить могу, что мисс Макнотон знает, что она прикидывается.
– Не знаю, что бы мы делали без мисс Макнотон, – произнес Джордж со вздохом.
– Что ж, она девушка расторопная, – согласилась с ним Памела. – Правда, я не балдею от нее так, как ты, дядюшка. Не спорь! И не возражай! Ты считаешь ее самим совершенством, и в каком-то смысле так оно и есть. Но мне она кажется темной лошадкой. Я никогда не могу понять, о чем думает эта женщина. Хотя она действительно здорово управляется с этой старой кошкой.