Смертельная ртутная ложь
Шрифт:
– Сдается мне, я никогда больше не буду чувствовать себя здесь уютно, – заметил Плеймет.
– Ты прав. У Дотса вдруг появились непомерные амбиции. В этом месте теперь не нужны люди вроде нас.
Я посмотрел на Торнаду. Она промолчала – все еще дулась.
Интерьер «Домика Радости» был полностью обновлен и превращен в подобие тропической хижины в представлении безумца. Я бывал на островах и видел, что из затеи Морли ничего не вышло. Когда он быстро препроводил нас наверх, чтобы мы случайно не напугали посетителей, если
– Ты развел там слишком мало насекомых, приятель.
– Что? Каких еще насекомых?
– В тропиках их полно. Во-первых, жуки, такие огромные, что с ними приходится вступать в бой за свою пищу. Во-вторых, разнообразные мухи и москиты. Они просто загоняют тебя на дерево. Словом, там множество разных козявок.
– При создании антуража нельзя перебарщивать и впадать в натурализм, Гаррет.
– Посетителей с Холма насекомыми, наверное, не заманить, – высказал гениальную догадку Плоскомордый.
Дотс нахмурился, наше присутствие его явно раздражало. Ненавижу, когда люди идут на все, чтобы вскарабкаться выше по социальной лестнице.
– Что вам надо? – спросил он.
– Я хочу сказать тебе кое-что, чтобы полностью закрыть дело Дождевика. Торнада, как ты, видимо, заметил, вышла из тюрьмы. Трилогия найдена, но некто изуродовал все три книги, что, впрочем, не принесло ему пользы.
Я кратко пересказал все, что услышал от Покойника. Зная характер моих друзей и круг их знакомых, я понимал, что мои слова распространятся по городу. После этого, я надеялся, все перестанут меня преследовать.
Дело в том, что вокруг меня опять начали собираться наблюдатели. Видимо, пленные венагеты из «Вершин» сообщили заинтересованным лицам, что я еще раз посещал поместье.
Крайне огорченный, Морли спросил:
– А девушку ты видел?
– Исчезла бесследно. Вероятно, отправилась откапывать сокровища. – Вообще-то я не предпринимал никаких попыток найти ее.
– Значит, так… – Он был озадачен. Дотс не разделяет мой взгляд на вещи.
У меня не было настроения утешать его.
– Выходит, что так.
– Вынужден поторопить вас уйти. До вечернего открытия мне еще предстоит переделать миллион дел. Но прежде чем вы уйдете, я хотел бы высказать одно пожелание. Выполнив его, вы окажете мне огромную услугу.
– Ты начал изъясняться прямо как Робин и Пенни. В чем дело?
Он неумело изобразил огорчение:
– В «Пальмах» друзьям всегда будут рады. Но мы стараемся создать здесь утонченный дух. Не могли бы вы одеваться немного более…
У меня не было возможности ответить – Торнада разрядилась первой.
– Ребята, вам когда-нибудь доводилось попадать в такую большую кучу верблюжьего дерьма? Вы только послушайте, что лопочет этот мешок навоза! Теперь я точно знаю, кто ты есть, вонючий гибрид-недоросток!
Эта леди иногда бывает по-своему весьма красноречива.
Мы с Торнадой более-менее
– Гаррет, а это правда – то, что ты сказал о сокровищах Орла?
– Правда. Сведения непосредственно от Покойника.
Ей очень не хотелось верить, но делать было нечего. Ведь я, как известно, предельно честен и прямолинеен.
– Значит, это чудовище проснулось?
– Да. И вернулся Дин. Теперь я вновь становлюсь мальчиком на посылках в собственном доме.
– Чепуха. – Она щелкнула пальцами. – У меня что-то затянулся сухой сезон.
Я покачал головой. С этого мы начинали.
– Ты не перестаешь удивлять меня, Торнада.
– Да?
Она схватила меня за руку и потянула, чтобы убрать с пути стайки летящих пикси. Пикси жужжали, словно рассерженные шершни, преследуя нескольких юных кентавров, уличенных в воровстве. Тут же я заметил одного из агентов Шустера, который внимательно следил за развитием событий.
– Когда ты в последний раз утверждала это, я узнал, что у тебя есть дружок, о котором ты забыла упомянуть. Он все время ходил следом за мной – как будто водил на поводке.
Торнада почему-то решила не врать:
– Хайтауэр? Я не стала бы называть его дружком…
– Конечно, нет. Он больше смахивает на молокососа, считавшего себя твоим возлюбленным. Из-за этого ложного представления он и погиб.
– Эй! Не седлай, рыцарь, своего белого конька в моем присутствии! Мне доводилось видеть тебя без порток.
– Я, Торнада, просто хочу напомнить, что люди, которым ты дорога и которые заботятся о тебе, страдают из-за этого. Ложь может оказаться смертельной. Если ты лжешь друзьям и любовникам, чтобы достигнуть своей цели, может быть, стоит остановиться и задуматься, той ли дорогой ты следуешь.
– Ты, Гаррет, можешь придерживаться своих добродетелей. А мне придется жить такой, какая я есть. Ты же не хочешь разделить со мной мою жизнь.
В устах Торнады это звучало почти как извинение.
– Когда ты явилась ко мне, чтобы забросить удочку, ты уже знала, что Мэгги Дженн и была Дождевиком. Ты решила, что как-нибудь сможешь использовать эти сведения для своей пользы. Никогда не прощу тебе то, что ты мне устроила.
Торнада никогда не извиняется так, как это повсеместно принято. Вместо этого она пояснила:
– Да узнала-то я все по чистой случайности. Везение дурака. Кстати, кроме меня об этом знала только ее дочь. Остальные, имея перед глазами все факты, просто не хотели в них верить… И вообще, что я такого сделала? Тем более все благополучно кончилось. Конец. Надо шагать дальше. То, что происходит в городе, все это расистское дерьмо, открывает перед нами огромные возможности. Но этим я займусь позже. А сейчас, если хочешь, можем отправиться ко мне.