Смертельная тайна любви
Шрифт:
— А что мне остается, — я закрыла глаза и прижалась к нему. Конечно же, я тебе верю. Даже если это глупо.
Мы как раз дошли до морского берега. Так что, не было ничего особенного в том, что мы остановились, и я прижалась к своему спутнику. Может быть, я замерзла и жажду тепла? Здесь же всегда ветер сильный. И ничего удивительно в этом нет.
Все вокруг было в точности, как и в моем сне: море, скалистый берег, огромные волны, иногда пугающие, иногда просто завораживающие свое красотой. Местные жители говорили, что в начале осени море сильно штормит, пугая
Разве что во сне я видела рассвет, а сейчас наоборот — закат. Но это не так уж важно. Да и таинственного голоса не слышно. Впрочем, если бы это было не так, было бы гораздо хуже: а вдруг я сумасшедшая, да еще и буйная?
Ветер окатил меня солоноватыми каплями воды, и я почувствовала, что абсолютно счастлива. А дурацкие вопросы: почему? Зачем? И что было бы, если… Совершенно не имеют значения.
— Я люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Чувствуя вкус чьих-то губ на своих губах, я подумала, что магия иногда здорово помогает в жизни. Она дает возможность высказать то, что ты не хочешь, или не можешь сказать вслух…
— Нам нужно поговорить. Это очень важно.
— Говори потише. Нас может кто-то услышать. А магия любопытных только привлечет, — мужская рука на мгновение зажала девичий рот. И так же быстро отпустила. Мужчина, определенно, делал вид, будто ничего не произошло. И это просто рядовая встреча.
— Хорошо, — девушка тоже перешла на шепот — но нам действительно нужно…
— Я не могу сегодня. Магистр Дириани собирает всех. Я не могу просто взять и не прийти.
Девушка выпрямилась и упрямо сжала губы:
— Ах, вот как. Прости, милый, — говорившая нарочно выделила последнее слово — но ты придешь. Меня не волнует, что ты им скажешь, теперь Анри подозревает, потому что Милина…, в общем, если я не увижусь с тобой наедине…
— Ладно, давай ночью. В три часа. Незаметно выйдешь из башни. Все уже будут спать, так что, времени нам хватит, да и чужих глаз не будет…
Назад в Университет мы возвращались в молчании. Правда, особо продолжительным оно не было. На одной из улиц Фред повстречал знакомого. Они разговорились. Я стояла молча и чувствовала, что мое настроение, до того великолепное, начинает стремительно ухудшаться.
У Фреда было множество друзей за пределами Университета. В основном азартные игроки, которые день за днем пытаются поймать счастье за хвост. Некоторым удавалось. Другие же спускали все: золото, чистокровных скакунов (да и простых кляч тоже), поместья, иногда даже любовниц.
В этом мире все было разменной монетой. А выиграть можно было, только имея железные нервы и каменное выражение лица. У Фреда было и то и другое. А кроме этого и желание получить свою долю адреналина. Он говорил, что даже деньги ему не особо нужны. Разве что покупать мне подарки. Лиин что-то говорила о том, что не прилично принимать от поклонника что-то помимо цветов, но мне так нравились те сережки, да и браслет тоже…
В общем-то, дело не в этом. На самом деле мне тоже хотелось поучаствовать
К тому же перетянуть кого-то из знакомых на свою сторону не получалось. Фред настоятельно просил не распространяться о его хобби. Неизвестно ведь как на это отреагируют те же маги, а слухи доходят до них хорошо. Я могла бы довериться только Лиин, попросив ее помалкивать. Но смысла в этом не было. Она, наверняка, взяла бы сторону Фреда. Порой я представляла наш разговор:
— Лиин, не хочешь помочь мне уговорить Фреда. Дело в том, что я хотела бы как-то принять участие в карточной игре. Это ведь так интересно…
— Элен, как ты можешь только думать об этом?! Я полностью согласна с Фредом (а уже это говорило о многом: ведь мнения этих людей обычно были кардинально противоположными): ты не можешь появляться в подобных местах, да еще и брать карты в руки. Надеюсь, это шутка?
Это не было шуткой, но… но — одно это короткое слово, и все мои планы рушились.
Наконец, разговор был окончен. Мужчины договорились о следующей встрече, пожали друг другу руки и разошлись. Можно было возвращаться в Университет. Вряд ли лорд Бианим задержится так надолго у своей внучки.
Возле моей комнаты мы еще некоторое время постояли с Фредом, прощаясь. Потом я открыла двери, кивнула сидящей возле стола Лиин и поспешила лечь в постель. Сегодня она мне показалась на удивления мягкой. Я не ворочалась, как обычно, пытаясь призвать сон, а мгновенно уснула. Даже не смотря на раннее время — всего лишь девять часов.
Когда я проснулась, было еще темно. Как-то странно болела голова, а интуиция подсказывала, что больше я сегодня не усну (а, возможно, она говорила, что мне лучше этого не делать, вот уж не знаю, почему — интуиция — это ведь не холодный расчет). Я потянулась к ночнику — зажечь свет. Но вовремя одернула руку. Будить Лиин не хотелось. Так что, я просто создала маленький тусклый светлячок и взглянула на часы в углу. Десять минут четвертого. Вот уж не думала, что когда-нибудь так рано проснусь.
Сна не было ни в одном глазу. Я поднялась с кровати и села на подоконник, возле открытого окна. Лето уже закончилось, а осень не баловала нас теплом. То и дело налетал холодный ветер и теребил мои распущенные волосы. Я надеялась, что прохлада все-таки сделает свое дело, и я захочу спать. Но текли минуты: одна, две, пять, десять… А все было по прежнему.
Я смотрела на пустынные дорожки, понимая, что я единственный бодрствующий человек во всей нашей башни. Постепенно веки начали тяжелеть, глаза закрываться. Я уже хотела подняться и отправиться спать, но внезапно, на границе сна и бодрствования увидела две тени.