Смертельная тайна любви
Шрифт:
— Я про нашу договоренность относительно Дорина. Вы же понимаете, что сделали только хуже. Если бы Дорин был здесь… а так я могу обвинить его только в черствости, а в убийстве буду виноват один. Но нет, вы взяли его для борьбы с несуществующим злом, в то время как здесь, в Университете…
— Положим, виноваты не вы один. А половину магистров Университета Магии никто не посмеет ни в чем обвинить. Вы это знаете не хуже меня. Что будет с Киринеей без магической поддержки? Руины и прах. Король не пойдет на это. Он слишком осторожен. И, если кого-то и обвинит, то точно не вас. А ведь, возможно, монарх ни о чем
— Если он узнает, то виноватыми окажутся отнюдь не пешки, а те, кто ближе к вершине. Дириани, я…, вы, кстати говоря.
— Но ведь меня тоже не было в эту ночь в Университете, или вы забыли? — Вердана слегка презрительно улыбнулась — и вот еще что, хочу сразу решить все вопросы. Я не предлагала кандидатуры Дорина. Дириани сам предложил его, как лучшего мага после себя. Неужто, забыл про вас? — Вердана позволила себе еще одну насмешливую улыбку — я только согласилась и все. И, конечно же, последнее, хотела бы я, что бы вы собственными глазами увидели ваше несуществующие зло. Уверена, вы бы очень удивились, голос женщины стал выше, громче, значительнее. — Мои видения никогда не лгут, и мне даже в голову не пришло бы использовать их в вашей борьбе за власть. Простите, — Вердана сделала шаг в сторону, чтобы уйти.
Алехандро схватил ее за руку. Их восклицания: "Да что вы себе позволяете" слились в один голос. Впрочем, добавить что-то посущественней магистры не успели: к ним подошел Дорин.
— Приветствую, магистры.
— Взаимно.
На этих трех словах приветствия официальная часть встречи закончилась. Теперь Дорин мог узнать то, что его интересовало. Не поболтать же он подошел — собеседники не те.
— Я бы хотел узнать, почему вы запретили выходить в город?
— Я запретил? — возмутился Алехандро — это приказ Дириани.
— Почему я о нем не слышал? — Дорин был удивлен и даже не пытался этого скрыть за холодной маской безразличия.
— Возможно, ректор просто не счел нужным сообщать вам об этом, — во время разговора с Верданой Алехандро и так досталось, вот он и хотел выместить все зло на Дорине — посчитал, что для вас эти знания будут лишними.
— Но я тоже ничего об этом не знала, — внезапно взяла слово Вердана. И на несколько минут в компании трех волшебников наступила тишина. Магистров поразило не то, что Дириани не счел нужным сообщить Вердане о нововведениях, а то, что Вердана поддержала Дорина, приняла его сторону.
Алехандро побелел, сузил свои, и без того небольшие, глазки и, наконец-то, соизволил относительно правильно и корректно (нет предела совершенству) ответить:
— С чего бы мне знать, почему вам обоим не сообщили? Наверное, Дириани просто не успел. Архимаг и в самом деле просто забыл сообщить о своих планах троим людям, всего троим. Он и представить не мог, к чему это приведет. Впрочем, не мое дело. Это нужно для того, чтобы собрать всех учеников в Университете и накрыть их защитной пеленой. Или вы хотите, что бы убийства продолжались? — закончил свою речь магистр, все же не сдержавшись и задав, мучивший его вопрос.
— Но защитная пелена забирает слишком много сил. Нам не хватит сил удерживать ее всю ночь, — нахмурилась Вердана.
— Дириани принял решение о том, чтобы поставить сплошной барьер между Университетом
— Но это ведь означает, что все защитные заклинания, все амулеты в городе перестанут действовать.
— Они уже перестали. Да что с вами?! — Алехандро посмотрел на бледные лица своих коллег — всего-то на одни сутки. Мы можем пожертвовать жизнью десятка нищих ради безопасности наших студентов, или даже купцов, простых горожан…
— А сотней можете? — в голосе Верданы прорезались боль, усталость, даже в какой-то мере отчаяние — я уже говорила вам. Мои видения сбываются всегда.
Дорин не сказал ни слова, но его сердце забилось быстрее от воспоминания, что сейчас в городе две его студентки, смерти которых не пойдут никому на пользу и не покажутся мелочью — Джулин и Элен…
Джулин и Ристер сидели в небольшом дворике и весело болтали о чем-то. Лицо Джулин, то и дело, озарялось улыбкой. Магистр вел себя более сдержано. Магам все же не пристало открыто проявлять свои мысли и чувства, даже, если это просто дань традициям. Впрочем, было и другое объяснение, куда менее радостное — Ристер просто не испытывал тех чувств, которых от него ждала девушка. И в самом деле, беспокоился о чем-то, переживал. Но Джулин второе объяснение и в голову не приходило. Она была так счастлива, что почти не обращала ни на что внимания. Зачем, когда жизнь так прекрасна, когда ты уже победила, и такие мелочи как долг, твоя, возможно, сомнительная репутация в будущем ее просто не волновали?
— Знаешь, а я ведь рада, что думала, будто ты убийца. Нет, это не потому, что я бесчувственная кукла, и мне не хватает в жизни острых ощущений, просто у меня появилось время, чтобы подумать, принять решение. Только потеряв что-то, начинаешь понимать, на сколько это что-то… кто-то тебе дорог. Осознаешь, какую цену ты готов заплатить, чтобы вернуть все, как было.
— Но ведь уже не будет, как было, или Анри продолжит маячить черной тенью за твоей спиной?
Глаза Джулин потухли, она вся даже как-то вся скукожилась:
— Не будет. Я могу в любой момент ему сказать, что между нами все кончено (а разве между нами когда-то что-то было, помимо пустых разговоров, да двух-трех танцев после выпитых коктейлей), что я никогда не стану его женой. Я думала об этом вчера, позавчера… все, эти дни. Это мерзко, то, чем он занимается. Я полагала меня это не касается. Эти девушки… они ведь никто. Были никем, и так и останутся. А подвернется им на пути барон Войский, или нет, не важно. А потом я поняла, что, возможно, стану одной из них. Пускай свет и смотрит сквозь пальцы на все это, но я не могу. А значит…. значит, я напишу. Хочешь, сделаю это сегодня, нет, завтра? Ты же не собираешься меня бросать в этот вечер?
— Вот уж не думал. Иногда мне кажется, ты считаешь меня бессердечным. Я так долго не видел тебя по-настоящему, — Ристер поднял руку Джулин и прикоснулся к ней губами — что расстаться сейчас идиотизм в чистом виде. Но, почему ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты написала своему отцу? Это же очевидно.
— Мое письмо… как только я напишу его, мой отец откажется от меня, ну, или, возможно, вначале самолично приедет в Университет для решающего разговора. Я уже не буду Риани, а затем меня вышвырнут из Университета. Зачем магам безродная нищенка?