Смертельно прекрасна

Дьюал Эшли

– Симпатичная. – Скептически нахмурив брови, повторяю я.

– Хэйдан, конечно, влюблен в свою Каролину с четвертого класса, но он легко может потерять голову. У него странные вкусы, друзей мало. А тут являешься ты, и вы решаете отправиться куда-то посреди ночи. Это настораживает.

Что? О чем он вообще говорит? Я недоуменно свожу брови и отрезаю:

– Т ебя это не касается.

– Мне это не нравится.

– А мы и не должны спрашивать у тебя разрешения.

– Не должны. – Соглашается он. – Но

одних я вас не отпущу.

– О, Господи. – Усмехаюсь я и сплетаю на груди руки. – Ты серьезно?

– Да. – Парень выпрямляется и теперь кажется мне просто гигантским. Он и раньше был высоким , но на сей раз его тень полностью накрывает мое лицо. – Куда вы едете?

– По делам. – Не сдаюсь я. Не хочу, чтобы Мэтт узнал что-то о моих тетях. Он ведь единственный человек, который не считает меня ненормальной. – Ты с нами не поедешь.

– А я и не должен спрашивать у тебя разрешения, Ариадна , – язвит он, и я удивленно вскидываю брови. Ого, оказывается, этот парень слышал о таком явлении, как «сарказм».

– Тебе это не понравится.

– Мне это уже не нравится.

– Мэтт…

– Ари, я не отпущу Хэрри одного. Я с ним, куда бы он ни пошел.

– Но ему не пять лет.

– Какая разница? И в пять и в пятьдесят он будет моим братом.

Задумчиво пожимаю плечами. На самом деле, мне нравится, что Мэтт так печется о Хэйдане. В этом есть что-то похвальное.

– Ладно, – я вздыхаю. – Дело твое, но не говори потом, что я тебя не предупреждала.

– Договорились. Так что вы собираетесь делать?

Поджимаю губы: почему-то я уверена, что Мэтту наша идея по душе не придется, но что поделать. Он сам напросился… А мог ведь сидеть дома и болтать по телефону со своей ненаглядной Джил, с-которой-он-уже -до -мелочей -продумал -будущее.

Я подхожу к парню ближе и серьезно свожу брови. Нет ничего весело в том, что мы собираемся сделать. Нам нужно или прямиком направляться в клинику для умалишенных, или быть предельно осторожными.

– Мы собираемся проследить за моими тетушками.

Мэтт хлопает густыми, черными ресницами и переспрашивает:

– Что?

– Ты услышал.

– Зачем, Ари?

– Норин и Мэри-Линетт что-то скрывают. – Я пожимаю плечами. – Я хочу выяснить, что именно. Это важно.

– И делать это надо сейчас, да? – Парень хмыкает, передернув плечами. – Классика.

– В каком смысле?

– Вы не хотите справляться с проблемами утром, вам подавай драму.

– Я не виновата, что мои тети отправились, черт знает куда, именно в полночь.

– Но разбираться решила ночью. Ведь нельзя завтра спросить у них за завтраком: эй, а куда вы вчера уезжали так поздно? Надо пуститься, сломя голову, по ночной Астерии.

– И где гарантия, что они скажут правду? Я должна увидеть все своими глазами.

– Что ты собираешься увидеть, Ари?

– Мэтт, я не заставляю

тебя идти с нами.

– Ответь. В чем дело? – Парень серьезно морщит лоб и глядит на меня пронзительно, мне даже не по себе становится. – Почему твои тети вообще ночью куда-то поехали?

– Это я и собираюсь выяснить. – Сглатываю и поправляю ворот куртки. Неожиданно на улице становится очень холодно , и я рада, что накинула ветровку. – Люди вокруг, то и дело шепчутся. Ты знаешь. А тети ничего мне не рассказывают.

– Может, им и нечего рассказывать.

– Я так не думаю. Они что-то скрывают, я хочу понять, что именно.

– Как? Мы уже пять минут стоим здесь. Если они куда-то и поехали, нам их уже не нагнать. Ты ведь это понимаешь?

– Поэтому я и написала Хэрри… Мэтт, я не хочу, чтобы у него были проблемы. – Я гляжу на парня и протяжно выдыхаю. – Но он знает, куда они направились.

– Что? – Удивляется парень. – Откуда? Он что – следит за ними?

Не отвечаю. Мне внезапно кажется, что лучше я оставлю последнее слово за Хэрри. Пусть сам попытается объяснить брату это странное недоразумение.

Неожиданно из-за угла, грохоча, выкатывается старый темно-синий пикап. Вот черт, от него больше звука, чем от падающего самолета! Я закатываю глаза. Отлично. Зарычав, машина тормозит перед нами с Мэттом, и из трубы со свистом вылетает черный дым.

О, Господи. Только идиот не заметит эту колымагу.

Хэрри довольно помахивает мне из окна.

– Садитесь! – Зовет он. – Ну же, давайте!

Забираюсь в салон. Мэтт запрыгивает рядом. Передние сидения тут совмещенные, и мы вполне спокойно помещаемся втроем. Я перевожу пронзительный взгляд на Хэйдана.

– Знаешь, «Гринпис», наверняка, уже выслал карательный отряд.

– И тебе привет, Ари.

– Серьезно, Хэрри, эта машина привлекает больше внимания, чем новенький Ягуар.

– Ну, я бы так не сказал. – Мычит он. – Я же рассказывал тебе о пикапе моего деда?

– О том, который восемьдесят третьего года?

– Шестьдесят девятого.

– Почти угадала.

– Эй, нам всем завтра в школу… – Сообщает Мэтт и разводит руками над приборной панелью. – Е сли вы решили поиграть в детективов, может, уже начнем? Первый час ночи.

Я закатываю глаза и смотрю на парня через плечо.

– Ты еще можешь передумать.

– Нет, Ари. – Глядя мне прямо в глаза, отрезает он. – Я не передумаю.

– Вы уже познакомились? – Спрашивает Хэрри и поправляет очки. – На самом деле, Мэтт не всегда был таким, Ари. Когда-то он любил …

– Хэрри, – резко отрезает парень и нагибается вперед, – поехали. Сейчас.

– Ладно-ладно, как скажешь.

Хэйдан выжимает газ, пикап с ревом трогается, а я искоса гляжу на Мэтта. Скулы он сжал так сильно, что выделяются желваки. Но почему? Что его так задело?