Смертельное фрикасе. Убийство по лионскому рецепту (сборник)
Шрифт:
– Я долго вынашивал этот проект. Чтобы завершить его, нам пришлось преодолеть много препятствий. Всякие непредвиденные случайности, настороженность, но мне нравится считать, что ресторан увидел свет, когда настал подходящий момент, когда мы закончили путь.
– Какой путь? – спросила Лора.
– Свой внутренний путь. Путь с большой буквы! Исследуя прошлое, историю, людей былых времен, мы сами остаемся существами, целиком вылепленными из нашего настоящего. И мы не способны отстраниться, избавиться от себя, наблюдая то, что было «до нас». Я намеренно не употребляю слово «прошлое», потому
Штейнер перевел дух, пригладил свою пышную шевелюру и, прежде чем продолжить, помолчал несколько секунд, на сей раз пристально глядя на журналистку.
– Не мне вас учить, мадам Гренадье, вы и без меня знаете, что кухня – это основной показатель состояния мира. Акт принятия пищи далеко выходит за пределы элементарного биологического процесса. Он говорит нам о том, кто мы есть, но главное – что мы думаем и как.
В его речи не было никаких обиняков. И от него исходила сила, уверенность, которая становилась все более волнующей, по мере того как он развивал свою мысль.
– Вы заметили, что я говорю «думать», а не «верить». Французское слово penser – «думать», «полагать» – происходит от латинского pensare, что значит взвешивать, прикидывать вес на руке. Мы представляем себе Средневековье темным, слепленным сплошь из глупых суеверий, но в нем обитал разум. И он становился все шире, питал себя.
Из главного корпуса вышла молодая женщина, чье имя значилось на кармашке ее блузки.
– Мсье Штейнер, вас просят к телефону.
– Вы же видите, я занят, – ответил он спокойно, даже не посмотрев в ее сторону.
Телефонистка переминалась с ноги на ногу, словно в ней свербило какое-то назойливое желание.
– Но это мсье Мариво, аптекарь из Бержерака…
– Я ведь сказал вам, что не свободен! – повторил Штейнер, не повернув головы и не проявив ни малейшего раздражения.
– Он уже три раза звонил сегодня утром, – не отставала молодая женщина.
– Ответьте, пожалуйста, мсье Штейнер, – сказала Лора. – Мы вполне можем подождать и даже воспользоваться этим, чтобы, например, отведать какой-нибудь из ваших настоев.
Демонстрируя полное самообладание, Юго Штейнер направился в свой кабинет и уединился там, а телефонистка вызвалась проводить Лору и Пако в столовую.
13
Дойдя до регистрационной стойки, они воспользовались дверью слева и двинулись к «Сердцу Центра». Сначала надо было пройти через «Притвор» – погруженный в темноту вестибюль, где их единственным проводником были перила, тянувшиеся по стене до противоположной двери. Оттуда они попали в длинный коридор, по обе стороны которого располагалась анфилада комнат. «Как ствол дерева с ветвями», – заметила телефонистка.
Дверь в конце коридора вела на кухню, выполнявшую заодно роль столовой. Там Лора и Пако внимательно выслушали объяснения молодой женщины, которая добросовестно расписала им лечебные достоинства различных отваров. Но, поскольку перечисленные смеси рекомендовались
– Можно выпить их прямо здесь, либо пройти в зал свободного слова.
Лора прикоснулась ладонью к прямоугольному столу, за которым, наверное, могла усесться целая дюжина человек.
– Так это здесь питаются гости Центра? – спросила она.
– Да. Где пища готовится, там и подается. Это позволяет наилучшим образом усваивать питательные вещества благодаря осознанному поглощению. От сырого продукта до жевания.
– Понимаю… Пойдемте в другой зал, мне любопытно взглянуть. Вы можете нас туда проводить?
– С удовольствием. Следуйте за мной, я вам покажу.
Молодая женщина пошла вперед по коридору как стюардесса, показывающая пассажирам, где находятся аварийные выходы.
– Здесь вы видите зал медитации. Напротив – зал, отведенный для йоги, тайцзи или массажа шиацу. Тут зал для занятий по развитию точности и сосредоточенности, таких как каллиграфия, икебана или созерцание красоты грецкого ореха. Затем…
– Чего-чего созерцание? – прервал ее Пако, уверенный в том, что толком не расслышал французское слово.
– Красоты грецкого ореха! Это упражнение для личностного развития, разработанное самим Юго Штейнером. Грецкий орех – дар природы, сокровище здоровья. Еще Хильдегарда Бингенская [14] почти тысячу лет назад восхваляла его благодетельные свойства. Грецкий орех – сочетание хрупкости и крепости. Вы замечали совершенно необычайную форму его ядра? Это же словно уменьшенная копия человеческого мозга!
Поскольку никто из ее гостей не впал в экстаз при упоминании этого сходства, она продолжила:
14
Средневековая монахиня (1098–1179), настоятельница бенедиктинского монастыря Рупертсберг, автор мистических книг-видений, которые сама же иллюстрировала, духовных стихов, музыки и песнопений, трудов по медицине, ботанике и минералогии, а также изобретательница искусственного языка lingua ignota; в 2012 году канонизирована католической церковью.
– Упражнение, введенное Юго Штейнером, состоит в том, чтобы, «омываясь свежим воздухом», собирать грецкие орехи в саду, который вы видели по приезде сюда, потом здесь, уже в помещении, избавлять ядра от обременяющей их оболочки, то есть от скорлупы. И надо быть очень внимательными, чтобы не повредить их, тем самым лишив природных свойств. Затем очищенные ядра осторожно кладут на керамическое блюдо, словно подношение в благодарность за то, что нам было даровано.
– А что происходит с очищенными ядрами после того, как они оказываются на блюде? – спросила Лора.