Смертельное путешествие

Райх Кэти

– Когда он защищает меня, с ним лучше не связываться.

Дальше мы ехали молча. Зазвонил телефон. Я взглянула на номер и не стала отвечать. Через некоторое время мой спаситель снова заговорил:

– Я вас видел. Вас же показывали по телевизору?

– В самом деле?

– Тишина мне неприятна, а потому всякий раз, когда я дома один, держу телевизор включенным. Я на него и внимания-то почти не обращаю, так, иногда поглядываю. И кажется, будто ты уже не один.

Он усмехнулся, как бы говоря: «Вот видите, как глупо».

– Однако же у меня отменная

память на лица. Это в высшей степени полезно при моем роде занятий.

Он указал жестом в мою сторону. Я заметила, что рука у него серая и неестественно гладкая, как если бы плоть раздулась, а потом съежилась, сохранив лишь смутное подобие изначальной формы.

– Уверен, я уже видел вас сегодня.

Рука вновь легла на руль пикапа. Ястребиные глаза зорко поглядывали то на меня, то на дорогу.

– Вы участвуете в расследовании авиакатастрофы.

Я улыбнулась. Либо мой собеседник и впрямь не слушал новостей, либо он вежливый.

Неестественно гладкая рука протянулась ко мне.

– Боумэн.

Мы обменялись рукопожатием. Хватка у него оказалась железная.

– Темперанс Бреннан.

– У вас сильное имя, юная леди.

– Спасибо.

– Вы антибар? [62]

– Кто, простите?

– Я принадлежу к тем, кто считает спиртные напитки главной причиной преступлений, нищеты и насилия в этой великой стране. Зрелая бражка – величайшая угроза нуклеарной семье, которую когда-либо порождал Люцифер. – Он произнес «нуклеарной» как «нуклеварной».

62

Антибарная лига, основанная в 1893 году, – влиятельная общественная организация, которая борется с употреблением спиртного в США.

И внезапно я вспомнила, где мелькало это имя – Боумэн.

– Вы – Люк Боумэн?

– Верно.

– Преподобный Люк Боумэн?

– Слыхали обо мне?

– Я живу у Руби Маккриди, в «Доме на холме». – Про Боумэна я слышала совсем не там, но такой ответ показался безопасней.

– Сестра Маккриди не принадлежит к моей пастве, однако она добрая женщина и содержит дом в истинно христианском духе.

– А мистер Маккриди существует?

Меня давно уже занимал этот вопрос, но я так и не решилась его задать.

На сей раз преподобный устремил взгляд на дорогу. Молчание затягивалось. По всей видимости, ответа я не услышу.

– На этот вопрос, мэм, я предпочту не отвечать. Пусть лучше сестра Маккриди поведает свою историю так, как сочтет подобающим.

У Руби есть «своя история»?

– Как называется ваша церковь?

– Пятидесятнический дом Господень святости Огня Негасимого.

В южных Аппалачах обосновалась фундаменталистская христианская секта, известная как Церковь знамений Господа, или Церковь святости. Вдохновленные библейскими текстами, ее члены взыскуют Духа Божьего, искупая свои грехи и ведя праведный образ жизни. Только таким образом можно обрести подлинную святость, а стало быть,

способность понимать знамения. Эти знамения дают возможность говорить на разных языках, изгонять демонов, исцелять больных, укрощать змей и поедать яды.

В более густонаселенных районах проповедники основывают постоянные конгрегации. В других местах они ведут разъездные служения. Службы длятся часами, и порой центральным элементом их становится поглощение стрихнина и укрощение ядовитых змей. Проповедники обретают славу и последователей в зависимости от своего ораторского искусства и устойчивости к яду. Ни один год не обходится без смертельного случая.

Теперь стало ясно, что так изуродовало руку Боумэна. Его кусали змеи, причем не единожды.

За несколько кварталов от супермаркета, в котором я делала покупки, Боумэн повернул налево, затем направо, в изрытый колеями проулок. «П&Т, авторемонт» располагалась между двумя другими мастерскими, которые предлагали замену стекол и ремонт мелкой бытовой техники. Преподобный подъехал ко входу и заглушил мотор.

Мастерская представляла собой синее прямоугольное здание с алюминиевыми стенами и офисом в торце. За открытой дверью я разглядела кассовый аппарат, стойку и три головы, увенчанные кепками.

В другом конце здания размещался рабочий цех, где на гидравлическом подъемнике был водружен изрядно побитый грузо-пассажирский «шеви» с распахнутыми настежь дверцами. Казалось, что автомобиль вознамерился полетать.

На стоянке перед офисом были припаркованы старенький «пинто» и два пикапа. И никакого буксира.

Едва Боумэн выбрался из машины, Бойд зарычал, причем отнюдь не на «пинто». Проследив за его взглядом, я увидела, что за дверью офиса лежит черно-бурый пес, судя по виду – чистокровный питбуль.

Верхняя губа Бойда сморщилась, обнажая зубы. Пес напрягся всем телом, рычание стало громче.

Вот черт! И почему я не прихватила с собой поводок?

Вцепившись в ошейник Бойда, я распахнула дверцу, и мы выпрыгнули из пикапа. Боумэн поджидал нас с куском веревки в руке.

– Вожу в багажнике, – пояснил он. – Флэш частенько не прочь подраться.

Я поблагодарила преподобного и привязала конец веревки к ошейнику. Внимание Бойда все так же было поглощено питбулем.

– Охотно подержу собаку, покуда вы будете толковать с механиком.

Я глянула на Бойда. Он впился взглядом во Флэша, явно прикидывая, как бы вцепиться ему в бок.

– Спасибо. Да, пожалуй, так и стоит сделать.

Я пересекла стоянку, вошла в офис и осторожно обогнула Флэша. Тот дернул ухом, но головы не поднял. Быть может, питбули так спокойны оттого, что точно уверены в своей способности прикончить любого, кто посмеет их спровоцировать. Я надеялась, что Бойд не станет шуметь и не приблизится к Флэшу на опасное расстояние.

Офис выглядел точно так же, как в сотнях других мастерских: отрывной календарь с фотографией Большого каньона, автомат по продаже сигарет; витрина с фонариками, картами и разнообразной транспортной атрибутикой; три кухонных кресла; питбуль.