Смертельное танго
Шрифт:
— Ты владеешь гипнозом?! — Отчего-то способности к гипнозу показались Селене гораздо важнее и интереснее ясновидения. Гипноз — это хотя бы научно доказанный факт.
Элеонора улыбнулась:
— Это часть моей работы, самая легкая часть. Иногда достаточно помочь человеку разобраться со своими внутренними демонами. Селена, — она вдруг стала очень серьезной, — обещай, что больше никогда не станешь заходить в мой в кабинет во время сеанса. Человек, находящийся в гипнотическом трансе, очень уязвим. Ты могла все испортить.
— Я больше не буду. Просто, когда он закричал, я подумала…
— Что
Год пролетел незаметно. Они с Элеонорой, не сговариваясь, решили, что Селена будет поступать в мединститут. Проснувшееся в ней желание лечить людей было внезапным и одновременно очень сильным. Может, именно поэтому девушка и поступила так легко, без страха, без терзаний и сомнений.
И училась она легко, схватывала все на лету, с ходу запоминала ненавистную для большинства студентов латынь. Ее даже выбрали старостой группы. Подумать только, она, Селена Савицкая, — староста группы!
В ее новой жизни все складывалось удачно. Она уже почти забыла, что значит быть парией. Даже с собственной внешностью ей удалось примириться. Правда, после небольших корректировок.
Волосы, от природы русые, замечательным образом окрашивались как в светлый, так и в темный цвет. После нескольких экспериментов разной степени удачности Селена остановилась на оттенке с элегантным названием «нордический блонд». С фигурой вообще не пришлось ничего делать. В свете последних тенденций ее тощее тело можно было считать эталоном красоты. И даже проблема с разноцветными глазами решилась довольно просто — цветными контактными линзами. Теперь по собственному желанию Селена могла быть как голубоглазой, так и зеленоглазой. И парни вдруг стали оказывать ей знаки внимания. Ну, может, и не вдруг, а постепенно, но стали ведь! Но как только дело доходило до чего-то большего, чем совместный поход в кино, в Селене просыпалась девочка-изгой с разноцветными глазами, просыпалась и принимала боевую стойку. Снежная королева — так ее называли за глаза, а иногда и в глаза тоже. Надменная, холодная, равнодушная, но при этом весьма привлекательная. Наверное, в жизни все-таки бывают исключения, и даже из уродин иногда вырастают если не красавицы, то уж точно вполне симпатичные барышни.
Но все это, и холодность, и невесть откуда взявшаяся уверенность, являлось наносным, касающимся только лишь внешних проявлений ее жизни. Сердце девушки было несвободно и неспокойно. Время оказалось плохим лекарем. Селена не виделась с Данилой почти два года, но глупое сердце не позволяло ей благосклонно смотреть на других парней. Глупое сердце не давало ей спать спокойно, заставляло просыпаться посреди ночи и подолгу смотреть в окно, в тысячный раз воскрешая в памяти лицо, забыть которое не было никаких сил.
Все изменил случай. Именно случай привел Селену в тот ночной клуб. Позади — успешно оконченный первый курс, впереди долгожданные каникулы, вокруг ошалевшие от свалившейся свободы однокурсники. Сердце радостно ухает в унисон льющейся из динамиков музыке, в крови закипает шампанское. Почти счастье, почти настоящая жизнь…
Яну Васильеву Селена узнала сразу. Та совсем не изменилась. Ну разве что стала краситься чуть ярче
Яна разглядывала ее целую вечность, задумчиво хмурила высокий лоб, называла чужими именами, силилась вспомнить.
— Савицкая, — Селена пришла ей на помощь.
— Савицкая? — Яна удивленно тряхнула головой. — Савицкая?!
У нее был плавающий взгляд, широкие зрачки и бессмысленная, намертво приклеенная к лицу улыбка. Экстази. Экстази или кокаин… Глупая Яна. Наркотики, мальчики-мажоры, торопливый секс, хорошо, если безопасный…
— Ну, ты, Савицкая, даешь! — Васильева со смесью нежности и зависти погладила ее по рукаву дорогого замшевого пиджачка. — Выглядишь отпадно, ни за что бы тебя не признала. Хорошо устроилась? Папика денежного нашла? Или, может быть, мужа?
— Тетю. — Селена улыбнулась широко и безмятежно, взяла Яну под руку, уводя подальше от разрывающих барабанные перепонки динамиков. — Сама-то ты как? Учишься? Работаешь?
— Учишься! — Яна раздраженно дернула плечом. — За какие бабки, Савицкая?! Пашу я, подруга. Вот как из детдома вышвырнули, так и пашу с первых дней. Сначала на кондитерской фабрике горбатилась, потом в «Макдоналдсе», будь он неладен. А сейчас ничего, сейчас нормально устроилась. — Она помахала рукой своим спутникам. — Мир, оказывается, не без добрых людей. Вот они помогают красивой девушке не пойти на дно. Хочешь, тебя познакомлю?
— Не нужно.
— До сих пор, что ли, от мужиков шарахаешься? А как же тогда…
— Заказать тебе что-нибудь? — Селена не дала ей договорить.
— Коктейль какой-нибудь, если бабок не жалко.
Разговор не клеился: слишком мало у них было общего, слишком много «дури» приняла Яна.
— Остальные-то наши как? — Селена отважилась наконец на самый важный, самый волнующий вопрос.
— А кто конкретно тебя интересует? — Васильева хитро сощурилась. — Уж не Алексеев ли? Ты смотри, как тебя зацепило. Я о нашем красавчике уже и думать забыла, а ты все страдаешь.
— Я не страдаю, — соврала Селена.
— Вот и хорошо, что не страдаешь. — Яна отхлебнула из высокого бокала, щелкнула зажигалкой, прикуривая. — Даник наш, между прочим, тоже неплохо устроился. Я бы даже сказала, очень хорошо. Клуб «Основной инстинкт» знаешь?
— Кажется, слышала.
— Кажется, слышала! — передразнила Яна. — Ты слышала, а я своими глазами видела. Наш Данила там гвоздь программы.
— В каком смысле?
— Стриптизер он, раздевается за бабки. Вот в каком смысле.
— Стриптизер?..
— А чего ты так удивилась? С его-то внешностью прямая дорога в стриптиз или в постель к какой-нибудь богатенькой бабенке. Хотя, можно и совместить… — сказала Яна и зашлась дребезжащим, каким-то старушечьим смехом…
Данила — стриптизер. Мужчина, раздевающийся за деньги… Продажный…
После первого шока пришло решение. Она должна все увидеть своими глазами. Может быть, тогда ей станет легче. Вот убедится в продажности Данилы, и ее отпустит.