Смертельное танго
Шрифт:
— Наверное…
— Есть еще кое-что… — Данила замолчал, подбирая правильные слова. — Элеонора считает, что первые полгода жизни наша девочка будет уязвима.
— Для чего уязвима? — спросила Селена, и радужка ее снова сделалась серой.
— Не знаю. Иногда мне кажется, что твоя тетя придает слишком большое значение всякой мистической ерунде.
— А ты в это не веришь?
Данила взъерошил волосы, сказал очень серьезно:
— Не знаю, во что я верю, а во что нет. В последнее время в нашей жизни происходили странные вещи. Твои проблемы с энергообеспечением…
Прежде чем ответить, Селена долго прислушивалась к чему-то внутри себя.
— Я не чувствую ничего особенного, — сказала она наконец.
— Это хорошо, я почти уверен, что все уже в прошлом. Селена, понимаю, что это нелегко, но давай попробуем все забыть.
— Давай. — Она согласилась слишком быстро, подозрительно быстро. — А что делать с предупреждением Элеоноры?
— Ты считаешь, это все серьезно? — В груди вдруг сделалось холодно и пусто.
— Элеонора никогда не шутит такими вещами.
— Она не сказала ничего конкретного, просто велела не оставлять Настену одну. Так мы и не будем оставлять ее одну!
— А сейчас она не с нами…
— Сейчас за ней постоянно наблюдают врачи и медсестры. Не волнуйся, это же больница. Что ей тут может угрожать? И вообще, не стоит воспринимать слова твоей тети так буквально, может, речь идет о банальных детских инфекциях, а мы уже паникуем. Давай лучше поговорим о приятном.
— Давай. — Селена улыбнулась чуть веселее, но Данила видел — до конца она так и не успокоилась. Эх, дурак он! Не нужно было говорить о предупреждении Элеоноры. Теперь еще полгода покоя не жди.
— Вообще-то я не ожидал, что стану отцом так рано. — Он постарался выбросить из головы дурные мысли. — Селена, я не готов.
— К чему? — спросила она. Ее голос шелестел опавшей листвой, а в глазах плескалось отчаяние. Ох, как-то неправильно он начал разговор…
— Ну, в принципе не готов. Мне нужен список всего, что я должен буду купить к вашему возвращению домой. Коляски, кроватки, памперсы, пеленки, распашонки, погремушки… — А она что подумала? Как она вообще могла такое подумать?!
Селена снова улыбнулась, на сей раз радостно и безмятежно, погладила Данилу по волосам:
— Покупками займется Элеонора. От тебя требуется только техническая поддержка.
— Техническая поддержка — это всегда пожалуйста!
Карамельно-плюшевый мир — это чудесно и замечательно, только вот не разбирается он пока в этом дивном девичьем мире. Хорошо, что у них с Селеной есть Элеонора!
— Девочки, карета подана! Ну что вы там возитесь? — послышался из-за полуприкрытой двери голос Данилы.
— Мы уже почти готовы, одну минуточку! — Селена застегнула на дочке комбинезончик, погладила по редким волосенкам, сказала с нежностью: — У тебя, Настена, сегодня особенный день.
Вообще-то, они хотели окрестить дочку весной, когда потеплеет, но обычно лояльная ко всем их решениям Элеонора проявила неожиданную настойчивость:
— Крестить нужно как можно раньше. Настеньке и так уже три месяца. Незачем тянуть до весны. В
— А почему именно в Липовке? — спросила Селена.
— А почему бы и нет? Крещение — это таинство, а в столичных храмах все уже давно поставлено на поток, а в Липовке тишина, благодать. И, кстати, это наша с тобой малая родина, мой отец и твой дед оттуда родом. Там наши корни. И у Настеньки должны быть корни. Я уже и с батюшкой разговаривала, он нас ждет. Так что решайте вопрос с крестными и — вперед.
В крестные мамы единогласно решили взять Анну Павловну, а вот с крестным возникли неожиданные проблемы. На эту почетную и ответственную роль претендовало сразу двое, Дакер и Лемонтий, но выбрать нужно было кого-то одного. Каждый из этого дружного тандема считал себя в некотором смысле сопричастным к рождению Настены и уступать полномочия крестного отца не желал. Они даже пошли на определенные жертвы. Лемонтий обошелся малой кровью — просто срезал свои и без того уже давно неприглядные дреды. А вот Дакеру пришлось «пострадать за идею», он убрал пирсинг, подпилил свои знаменитые «вампирские» клыки и даже отрастил короткий ежик волос, чтобы не смущать татуированным черепом батюшку и прихожан. Теперь эта парочка выглядела вполне пристойно, а Данила и Селена не спали ночами, думая, как выбрать одного, не оскорбив другого.
Неизвестно чем бы все это закончилось, если бы буквально в последний день не выяснилось, что Лемонтий некрещеный. В крестные отцы был назначен Дакер, а опечаленному Лемонтию было присвоено почетное светское звание «второго папы». Поворчав немного для приличия, он тут же озадачился новой целью — выбором улетного подарка для своей Настюхи, такого, чтобы дядька Дакер обзавидовался.
Селена вышла из спальни, передала дочку Даниле:
— Подержи-ка, а я пока смесь приготовлю. Может, покушает в дороге.
Молоко у нее пропало в первый же месяц. Плохо, но с этим можно было как-то мириться. Гораздо хуже другое — с рождением дочери проблема с «энергообеспечением», к несчастью, не утратила своей актуальности. Наоборот, стала еще острее. Энергия накапливалась, накапливалась, искала выхода и… не находила. Однажды ночью, примерно месяц назад, Селена не выдержала, поцеловала крепко спящую дочку в щечку и выскользнула за дверь.
…Строительная плита была холодной и бездушной. Ее места силы больше не существовало. Во всяком случае, если оно где-то и было, то точно не на этой заброшенной стройке. Что же делать?..
Даже мудрая и всезнающая Элеонора не могла помочь племяннице:
— Пора взрослеть, девочка. Ищи силу в себе, а не в окружающем мире.
— В себе?! Да во мне этой силы хоть отбавляй! Знать бы вот только, как ею управлять.
— Значит, ищи внутренние силы для управления тем, что дано тебе Господом.
— Господом?! Ой ли…
— Ты слишком порывиста, Селена. Ты не умеешь слушать себя, не понимаешь, что тебе нужно.
— Зато я очень хорошо понимаю, что мне не нужно. Мне не нужна эта сила!