Смертельное танго
Шрифт:
Эд! Черт побери, это же Эд!..
…У него опять ничего не получилось. Он упустил свой самый последний шанс. Как обидно!
Адреналин?!
Зачем ему теперь адреналин? Эта женщина в грязном халате права, а глупая девочка еще на что-то надеется, пытается вдохнуть жизнь в его оболочку, переживает… Ничего, с возрастом это пройдет, она нарастит толстую шкуру, как та тетка в грязном халате. А по-другому никак, уж он-то знает. Без толстой шкуры в этом жутком мире нечего
Вот и у него не получилось. Все думали, что он бездушный, самовлюбленный эгоист. Он и был эгоистом, только не самовлюбленным, а смертельно влюбленным…
Он даже не подозревал, что способен на такое сильное чувство, порхал по жизни мотыльком и горя не знал. Пока не повстречал Пита.
Тоненький, точно стебелек, волосы черные как смоль, и глаза черные, цыганские, а ресницы длинные-длинные. Джинсы не по размеру, майка застиранная, драные кроссовки. Поцарапанные руки с обгрызенными ногтями, живот, от хронической голодухи прилипший к позвоночнику, воровато-затравленный взгляд. Беспризорник…
Он подобрал Пита на улице, где парнишка торговал своим телом. Питу было все равно, кому отдаваться: мужчинам, женщинам… Он изначально был порочным, его маленький мальчик. Он никого не любил, даже самого себя. Он тоже порхал по жизни. Только его жизнь была похожа на вонючую помойку…
Душ два раза в день, чистое белье, чистая постель, набитый жратвой холодильник — Пит привыкал к новой жизни с трудом, воровал мелочь, делал заначки и тайники, а потом привык. К хорошему рано или поздно привыкаешь.
И сам он привык: к этим вечно поцарапанным коленкам, к острым локтям, к непослушному ежику черных как смоль волос, к вороватому взгляду и горячим, обветренным губам. Сначала просто привык, а потом влюбился. Смертельно влюбился. Его не останавливала даже мысль, что Пит его не любит. Не любит — полюбит. Рано или поздно… А пока он был готов довольствоваться малым, просить, уговаривать, унижаться…
Два года. Американские горки — два года, изо дня в день. Пит уходил, возвращался избитый, больной, но все с тем же воровато-шальным блеском в глазах. Несколько раз он сам его выгонял, а потом ходил по помойкам и притонам, искал, на коленях вымаливал прощение, уговаривал вернуться.
Смертельная любовь…
Она и оказалась смертельной, только не для него, а для Пита. Острый лейкоз в восемнадцать лет. Приговор…
Он не жалел денег на лечение. Гематологический центр в Германии, один из лучших в мире. Пересадка костного мозга. Радость, надежда, а потом шок от того, что ничего не получилось. Курсы химиотерапии для Пита. Курсы психотерапии для него…
Его мальчик умирал, медленно и мучительно, а он ничем не мог ему помочь.
Они умирали вместе: один от лейкоза, второй от горя. От горя тоже можно умереть, теперь он знал это наверняка.
На те заклинания он наткнулся
Ритуал Замены! Он поверил в него с первой секунды. Ведь вера — это главное. И даже женщина с разноцветными глазами уже была в его окружении. Это тоже знак судьбы. Разноцветные глаза — уникальное природное явление. В Средневековье за такую невинную генетическую мутацию сжигали на кострах. Возможно, поэтому таких женщин остались единицы. И вот одна из них рядом — только руку протяни. Что же это, как не знак судьбы?
Он приготовился, он все сделал правильно. Ему не было жаль девчонку. Она молодая, что с ней станется? А у него смертельная любовь…
Что-то пошло не так. Сначала Питу стало легче, и они воспряли духом. Им оставалось лишь дождаться, когда нерожденный умрет, но что-то пошло не так…
Он чувствовал — все дело в девчонке. Материнские инстинкты, будь они неладны! Она боролась за своего выродка, а ведь должна была просто сделать аборт и обо всем забыть. Дура! У него оставалось совсем мало времени, Питу становилось хуже с каждым днем, и тогда он решился на ритуал Ускорения…
На сей раз все прошло без сучка без задоринки. Теперь нерожденный должен был умереть вместе с ней. Так обещало заклинание. Вот во что он хотел верить.
А она родила! Раньше времени, но живого ребенка. Жи-во-го!
Нерожденный вошел в эту жизнь, а Пит умирал…
Третий ритуал он придумал сам. Он больше не доверял заклинаниям. Он знал, как все исправить. Больше никаких глупых ритуалов. Теперь будет жертвоприношение — четыре жизни в обмен на одну. Он все рассчитал, осечки быть не должно.
Крестины. Они собирались окрестить ребенка. Они и его пригласили…
В лобовом столкновении шанс выжить стремился к нулю. Ему не было жалко ни чужих жизней, ни своей собственной. Когда нога втапливала в пол педаль газа, он думал о Пите, о своем порочном, смертельно больном мальчике…
…Жертвоприношения не получилось. Его жизнь не в счет.
На ребенке ни единой царапинки, заговоренный он, что ли? Оборотень и девчонка с разноцветными глазами останутся жить. А Пит? Пит скоро присоединится к нему. Теперь он точно это знает. Теперь ему дано видеть истину…
— …Умер. — Девочка-врач закрыла лицо руками и расплакалась.
Он был ее первым неспасенным пациентом. Хорошая девочка, жаль, что пришлось ее расстроить.
Все, ему пора. Он должен быть рядом с Питом, когда придет его срок…
— …Уровень глюкозы в крови был критически низким. Ваша племянница не страдает сахарным диабетом?
— Нет, как она сейчас?
— Состояние стабильное, но в плане прогноза… необходимо более детальное обследование. У здоровых людей не случаются гипогликемические комы.