Смертельные акции
Шрифт:
Геру спасало только одно – его характер. Он был неисправимым оптимистом и каждую свою неудачу рассматривал как закономерный исход. Значит, что-то не учел, недодумал, если так получилось. Видимо, надо попытаться еще раз…
Когда после окончания института Геру направили в Институт ядерных исследований, он думал, что настал его час. Вот тут-то он развернется!
Но все получилось иначе. Гера придумывал блестящие проекты, месяцами работал над ними, проводил опыты и готовил статьи. А вся слава доставалась заведующему сектором, под руководством которого работал Гера. Причем
Тотальное невезение Геры продолжалось много лет. И вот как-то раз он отправился в горы. Конечно, курортные девушки не обращали на него никакого внимания, несмотря на то что он прекрасно катался на лыжах и мог съехать со склона не хуже иного члена олимпийской сборной. Однажды он сел на подъемник рядом с симпатичной девушкой. Они разговорились, и Гера уже думал, что фортуна повернулась к нему лицом, когда девушка через десять минут врезалась на лыжах в дерево и здорово расшиблась.
И тут Гера не на шутку рассердился. Он ударил кулаком по столу, собрал вещички и на следующий день улетел в Москву, с твердым намерением обмануть свою горемычную планиду.
Он обладал минимумом информации о своей мимолетной знакомой. Ее звали Дина, она работала в библиотеке. Небольшого роста, симпатичная… Прямо скажем, негусто. Однако это не смутило Геру. Он решительно взялся за поиски.
Вначале он обзванивал все библиотеки, которых в телефонном справочнике оказалось уйма. Примерно через неделю, когда он уже дошел до «Научно-технических и специальных», его вдруг посетила гениальная мысль. Раз она сильно разбилась, – значит, лежит в больнице. В какую больницу отправляют с переломами и травмами? Конечно же в Склифосовского!
Очень скоро он разыскал Дину. Через два месяца они поженились.
А потом его взяли на работу в компанию «Росал». С деньгами стало полегче…
Гера уже было подумал, что в его жизни началась следующая полоса – светлая, когда его послали в Сибирь, где на одном из приисков, принадлежащих компании, случилась авария и откуда он вернулся неизлечимо больным.
Он прекрасно понимал Дину, когда она начала приходить домой поздно ночью, навеселе, пахнущая табаком, шампанским и чужими мужчинами. И после того как врачи поставили окончательный диагноз, Гера решил развестись.
«Зачем мучиться обоим, – рассудил он, – пусть хотя бы у нее останется шанс».
Мне открыл высокий худощавый человек с совершенно голым черепом, оттопыренными ушами и необычайно живым и проницательным взглядом из-за толстых стекол массивных роговых очков.
– Добрый день. Вы ко мне?
– Да.
– Заходите, пожалуйста.
В квартире Трифонова, как и в доме любого другого ученого,
– Вот работаю над диссертацией, – проследив мой взгляд, сказал Трифонов.
– И что, продвигается?
– Понемножку, – улыбнулся Гера, – через пару месяцев собираюсь сдавать в ученый совет.
– Значит, скоро станете доктором?
Трифонов застенчиво пожал плечами.
– Посмотрим…
Тут он, видимо, осознал, что уже несколько минут разговаривает с совершенно незнакомым человеком, и осведомился:
– А вы, собственно, по какому делу?
Я предъявил ему свое удостоверение:
– Адвокат Гордеев. Юрий Петрович.
Как ни странно, Трифонов ничуть не удивился, а даже обрадовался.
– Вы от Дины?
– Ну в некотором роде… А как, интересно, вы догадались?
– У меня жизнь теперь довольно однообразная и неинтересная. Опыты – записи, записи – опыты. С юриспруденцией ничто меня не связывает. Поэтому ваше появление может объяснить только какой-то внешний фактор. Но ведь и внешних факторов у меня в жизни немного. Только вот бывшая жена… – подробно и логично объяснил он.
– Что ж, исчерпывающий ответ, – улыбнулся я.
– Работа такая, – пожал плечами Гера, – наука требует логики.
Он внимательно поглядел на меня:
– Очевидно, ваш визит как-то связан с убийством Машкина.
– Да, верно. Но только косвенным образом.
– Хорошо. Проходите.
Трифонов пригласил меня на кухню.
– У меня есть просто замечательный чай. Один приятель из Англии привез. Настоящий «Дарджилинг»!
Чай оказался действительно великолепным. Да и Трифонов, честно говоря, показался мне очень симпатичным человеком. Однако надо было приступать к делу.
– Скажите, Георгий Ильич…
– Пожалуйста, называйте меня просто Гера.
– Хорошо. Вспомните, когда вы последний раз видели Родина.
– Родина? – удивленно переспросил Гера. – Ну, пожалуй, еще до его отъезда в командировку.
– А именно?
– В начале прошлой недели. Или в конце позапрошлой, точно не помню.
– Понятно…
Судя по всему, Трифонов был сильным соперником, которого очень легко было спугнуть (если, конечно, он что-то знал), поэтому я решил начать издалека:
– Какие у вас отношения с бывшей женой?
Гера улыбнулся:
– Это допрос? Если нет, то я не буду отвечать на этот вопрос.
– Какой может быть допрос? Я ведь не следователь, адвокат… В принципе вы можете и не отвечать на мои вопросы.
– Так кого вы защищаете?
– Вдову Машкина. Ее, как вы, наверное, знаете, обвиняют в убийстве мужа.
– Понятно… А я тут при чем?
– Понимаете, я разыскиваю Родина. И никак не могу его найти. Расспрашиваю всех, кто может хоть что-то знать о нем.