Смертельные инвестиции
Шрифт:
– Взломанный замок на двери.
– И больше ничего?
– И замок на воротах, конечно, тоже! Но давайте оставим это. Не вижу смысла продолжать разговор. Повторяю, ко мне приходили двое ваших коллег и, как это у вас называется, сняли с меня показания. Я рассказал им все. Если бы вы ознакомились с делом заранее, вы бы сэкономили налогоплательщикам несколько крон.
Гунарстранна невозмутимо продолжал, как будто ничего не слышал:
– Кое-что в этом взломе кажется мне странным. Видите ли, дверь в квартиру взломали небольшим ломиком или монтировкой, а замок от ворот, похоже, разбили о стену.
– И что тут странного?
– Все
– Хотите сказать, что никакого взлома на самом деле не было?
– Взломали только дверь в квартиру под вами – вы и сами ее видели. Но мы совсем не уверены, что то же самое можно сказать о воротах.
– Вы считаете, что взлома ворот не было?
– Да, такое у нас зародилось подозрение.
– На что вы намекаете, позвольте спросить?
– Я пытаюсь найти связь, вот и все. Почему вы умолчали об иске?
– Потому что к вам он не имеет никакого отношения.
– Я придерживаюсь несколько иной точки зрения. У инсценировки взлома существует лишь одно логическое объяснение. В квартиру этажом ниже проник человек, который вполне мог открыть ворота ключом, то есть кто-то из жильцов дома. – Инспектор помолчал. – Конечно, выбор у нас невелик.
– Вот именно, – буркнул Бьерке уже не так враждебно.
– Во всяком случае, вашему покорному слуге очень помогло то, что он вовремя навел кое-какие справки.
– Какие еще справки?
– Я узнал о взаимоотношениях одного бухгалтера из верхней Грюнерлёкки с Терье Энгельсвикеном.
Гунарстранна отлично видел, что Бьерке весь на нервах. Спина прямая, как палка; он положил руки на колени и чуть подался вперед – как будто сидел на унитазе. В детской воцарилась тишина. Инспектор повернул голову. Миа Бьерке стояла на пороге за спиной мужа. Сам Бьерке сидел неподвижно. Даже когда она села рядом, сдвинула колени и посмотрела на него. Лицо женщины побледнело. Муж ее как будто не замечал. Сидел и смотрел в одну точку.
Гунарстранна вежливо кивнул хозяйке. Симпатичная, но и ее лицо похоже на маску… «Не знаю, что тебе известно, – подумал он. – И не уверен, известно тебе что-нибудь или нет». И все же присутствие жены несколько смягчило мужа. Вместо надменного на его лице появилось усталое выражение. Бастионы рухнули. Ну держитесь, подумал Гунарстранна, сейчас грянет буря.
– Вы постоянно недооценивали нас, Бьерке, – обратился он к хозяину дома.
Тот молчал.
– Еще совсем недавно я собирался вас арестовать.
Хозяйка ахнула, закрыла рот рукой.
– С тактической точки зрения ваш арест стал бы очень полезным. Он на время умиротворил бы мое начальство и репортеров. – Гунарстранна не спешил.
Миа Бьерке во все глаза смотрела на мужа; тот отводил взгляд в сторону.
Инспектор заговорил снова:
– Иногда мы арестовываем тех, кто крутится на месте преступления. Но из-за того, что нам часто приходится их выпускать, мы всегда вначале все тщательно проверяем…
Муж и жена Бьерке переглядывались, переговариваясь без слов. Их отношения его не касались. Гунарстранна понимал, что находится
– Часто нам не удается поймать настоящего преступника. Мы не знаем, что он чувствует, узнав, что арестовали не того человека. Поэтому мы не знаем, когда он занервничает и начнет ошибаться… – Инспектор развел руками. – Зато репортеры получают козла отпущения и отыгрываются на нем по полной программе! Читатели узнают о нем всю подноготную… Что поделаешь, в наше время публика тоже требует хлеба и зрелищ!
Гунарстранна улыбнулся фарфоровыми зубами и подумал: как хорошо, что он один! Не нужно ни перед кем оправдываться за то, что он сейчас наговорил.
– Мы обязаны действовать с умом… – Он поморщился и покачал головой. – В конце концов правосудие настигает настоящего преступника; ему выносят приговор, назначают наказание. Но тот, кого арестовали первым, до конца жизни не смоет с себя пятна. Пройдет два года, три, пять лет… Фамилию настоящего убийцы все забудут. Зато все будут помнить снимки первого арестованного, который тщетно отворачивается от камер. И рассказы о его трудном детстве, которые печатались в разделе криминальной хроники… В детстве подозреваемого репортеры найдут истоки его характера.
Он размял в пальцах сигарету, которую вытащил из кармана. Задумался, не слишком ли он далеко зашел. Наверное, пора закругляться и переходить к делу… Но вначале Бьерке и его жене нужно переварить то, что они только что услышали. Гунарстранна решил дать им две минуты.
– Я знаю, кто пытается нас надуть, – продолжал он наконец, показывая когти. Посмотрел Бьерке в глаза. – Вы трижды проникали в чужие помещения. Три недели назад вы вломились в офис «ПО партнерс». И перевернули все вверх дном в квартире Рейдун, когда она мертвая лежала на полу. Обратите внимание, я подчеркиваю: когда вы рылись в ее вещах, она была уже мертва… Но вам неприятно было рыскать по квартире покойницы, поэтому вы поспешили уйти. Предоставили возможность найти труп вашим жене и сынишке. Потом вам пришлось ждать, пока страсти улягутся. Кроме того, вы убедились в том, что за квартирой вашей бывшей соседки никто не следит. Тогда вы снова проникли туда и, чтобы сбить нас со следа, инсценировали взлом ворот. Коробку замка вы разбили о стену; отвалился кусок штукатурки. Вот что с самого начала возбудило наши подозрения.
Бьерке смотрел в пол.
– Помимо всего прочего, вы забыли о двери подъезда!
Бьерке жалко улыбнулся:
– О ней я не подумал. Она была открыта.
Инспектор наклонился вперед. Подмигнул женщине, пытливо смотревшей на него, и снова повернулся к ее мужу.
– На сей раз будьте так добры, расскажите все как было, – сухо велел он. – Все, что произошло в то утро. Все! До мельчайших подробностей!
Глава 46
Гунарстранна вышел от Бьерке через час. Спускаясь, он лишь бегло осмотрел квартиру Рейдун Росендаль. Лицо его было непроницаемым и суровым. Он перешел дорогу и вошел в соседнее крыло. Посмотрел на часы. Начало двенадцатого. Тяжело вздохнул. Он совсем запыхался, пока взбирался на верхний этаж. Отпер навесной замок, каким запечатали дверь в квартиру Арвида Юхансена. Включил весь свет. Осмотрел комнату. Выдвигал все ящики, пока не нашел того, что искал: тяжелый черный бинокль с семикратным увеличением. Повесив бинокль на шею, он подтащил к окну просевшее кресло. Задумался. Юхансен был высоким и крупным, гораздо крупнее его.