Смертельные искушения
Шрифт:
– Почему… почему у тебя такие ощущении?
– спросила она.
– Нас прокляла Матерь богов. Меня и Андреаса. Отныне мы рабы и должны
доставлять женщине удовольствие, иначе сгорим. Проклятие не может убить, но
заставить желать смерти в силах.
От ужаса глаза Патрисии округлились.
– За что же вас обрекли на подобное?
Он попытался пожать плечами, но движение вызвало боль.
– Негодование некоторых богинь длится очень долго.
– И я помогу тебе, позволив доставить
Нико ответил кивком, так как горло было сведено судорогой, чтобы
говорить.
Патрисия ослабила давление пальца на его губы.
– Хорошо, однако это самая отвратительная вещь со времен создания
первого пикапа…
От затеплившейся надежды сердце забилось быстрей.
– Так ты позволишь доставить тебе удовольствие?
Она слабо улыбнулась:
– Ага.
Нико выдохнул, боль немного отступила.
– Благодарение богам. Иди ко мне, Патрисия. Ты не пожалеешь об этом.
ОНА уже пожалела. Не потому, что собралась заняться сексом с кем-то, кого
едва знала, а потому что в сердце шевельнулось к нему непонятное чувство. Они
хорошо могут провести время в постели, только вот потом он уйдет, оставив ее ни
с чем.
Та строка из Шекспира — “Лучше любить и потерять, чем не любить вообще
” — весьма спорна. Лучше жить с болью, чем с разбитым сердцем из-за того, что
тебя не любят?
Нико притянул ее ближе, пушистые крылья обволокли теплом. Страх, который она видела в его глазах, ушел, когда он нагнулся ее поцеловать.
Однажды женщина обратила внимание, что когда животное страдает от
муки, глаза его становятся далекими и отрешенными - тот же взгляд сейчас был и
у Нико. Боль, давя, атаковала экстрасенсорные щиты, пока Патрисия не стала
опасаться хотя бы чуточку их опустить. По ощущениям она походила на черную
инфекцию, что говорило о том, что страдание было адским. Никогда женщина с
подобным не сталкивалась. Ни тогда, когда впервые встретилась с Нико, ни при
встрече с Андреасом, она не замечала похожего.
Проклятие? Если Патрисия может помочь смягчить его, то кто она такая, чтобы сдерживаться?
Он резким движением приоткрыл ее губы. Нико был на вкус, как мускус и
специи, острые зубы на ее губах. Ладонь опустились вниз, обхватывая ягодицы, кончики крыльев скользнули под рубашку, приподнимая ее.
Чувствовать перья на голой коже было странно и невероятно эротично.
Нико усмехнулся, потом расстегнул ее рубашку и обнажил груди.
Расстегнув бюстгальтер, стянул его с нее. Все еще обнимая ее перьями, сделал шаг назад и обвел Патрисию взглядом.
Тепло, появившееся в животе, после его внимательного осмотра
благодарность. Нико обхватил ее груди руками, приподняв повыше, уставился на
напрягшиеся и потемневшие соски.
– Приподними их для меня, - сказал он.
Патрисия ахнула, однако поместила руки под грудь, когда Нико убрал свои.
Кожа под ними была горячей, а упругие полушария в ладонях – тяжелыми.
– Прижми соски большими пальцами, - произнес он, наблюдая за нею. –
Ощути, какие они жесткие и тугие.
Патрисия попробовала провести по ним пальцами, изумившись огненным
мурашкам, поползшим по коже.
– Ты никогда раньше себя не касалась?
– спросил Нико.
– Специально нет, - проговорила она, затаив дыхание.
– Не так, как сейчас.
– Неужели? А как снимаешь напряжение?
– Никак. Живу с ним.
Недоумевающий взгляд Нико внезапно стал хитрым, и сердце Патрисии
забилось быстрей.
– Думаю, мы должны будем изменить это.
– «Мы будем»? – Руки ослабели, когда сквозь них прошла дрожь.
– Мы будем. Продолжай касаться грудей, Патрисия. Не останавливайся, пока я не разрешу.
Она, должно быть, не в своём уме. Нико ведь даже не человек, а
потустороннее создание, а она позволяет ему целовать себя, ласкать перьями и
отдавать приказы.
Ну и что, черт возьми? Когда еще у нее появится возможность позабавиться
с крылатым мужчиной?
– Расстегни на брюках молнию, - велел Нико.
– Скинь их для меня.
Рука Патрисии потянулась к пуговице на ширинке, но она вдруг
засомневалась:
– Я не заперла дверь на лестницу. Что, если войдет Андреас?
– И что, если он это сделает?
Патрисия сглотнула. В настоящий момент Андреас был снежным барсом, но
даже тогда мысль о нем, наблюдающем, как она трогает себя перед Нико…
…взволновала ее, как сумасшедшую. Ладони повлажнели, когда она
вжикнула молнией на джинсах и стянула их.
Нико усмехнулся.
– Теперь ты понимаешь.
Оставшись в одних трусиках, порадовавшись при этом, что надела утром
симпатичные сине-розовые бикини, она встала напротив него.
– Ты влажная, Патрисия?
Если и не была, то теперь стала. Патрисия почувствовала, как между ног
вспыхнуло, и трусики полностью промокли.
– Думаю, да.
– А теперь помести пальчики в киску и скажи, что там влажно.
ГЛАВА 4
СОСКИ Патрисии казались твердыми, темными пиками на бледной груди.
Она такая красивая: сочные изгибы, упругий животик, гладкая кожа. Сегодня
вьющиеся волосы не были забраны в "конский хвост", и светлые локоны лились