Смертельные искушения
Шрифт:
В темных глазах стояла невысказанная печаль. Она снова его поцеловала, стремясь стереть то одиночество, от которого щемило сердце. Тысячи лет был он
один как солнце в небе, и Патрисии захотелось его уверить, что отныне она всегда
будет рядом.
– Нужно пойти и проверить, как там остальные, - прошептала девушка.
Нико ответил кивком, но ее не выпустил. Хотела бы она остаться в его
объятиях навечно. Палящее солнце озаряло прижимающуюся друг к другу
парочку.
Нико
Внизу мистер Аджид щерился Ребекке, перед которой, охраняя, сидел
леопард-Андреас.
– Итак, теперь мы поняли, где находимся? – спросил Аджид дружелюбно.
– Я оказалась права; это – Aмарна, - сухо проговорила Ребекка. – И у меня
такое чувство, что не стоит узнавать, каким образом мы тут очутились. И зачем?
– Я покажу вам.
Аджид направился было к ней, но тут вскочил, вздыбив шерсть и скаля
зубы, снежный барс.
– Позволь ему, Андреас, - попросила Патрисия. – Хочу понять, с какой
цельюнас сюда заманили.
Тот согласился, но все же прижался посильней к Ребекке, окатив Аджида
замораживающим взглядом.
Египтянин повел их через узкий проем, выложенный небольшими, точно
подогнанными блоками, к следующему проходу. Он также освещался
небольшими факелами, что заставило Патрисию задуматься об источнике
энергии. Если этот некрополь еще не обнаружили, то кто тогда меняет
факелы?
Aджид провел их вдоль спуска, а потом снова вниз. Воздух здесь был
прохладней уличного, так как солнце не прогревало сквозь толщу каменных
блоков. Но он не был и спертым, это указывало на то, что здесь имеется
источник поступления воздуха. Скорее всего, шахты.
Подойдя к тому, что, по-видимому, являлось основанием самого
некрополя, Аджид остановился. Они находились в погребальной камере, в
центре комнаты высился каменный саркофаг.
Стены и потолок были богато изукрашены фресками ярких цветов:белых, зеленых, красных, коричневых, оранжевых. Люди изображены столь
реалистично, что, казалось, вот-вот оживут. Животные представлялись еще
более живыми: птицы в полете, охота диких тростниковых
нос лодки, чем-то похожей на фелуку28, бороздившую воды Нила.
Ребекка восторженно озиралась.
– Нетронутый некрополь Аманы? Ничего себе.
Аджид сверкнул улыбкой.
– Именно. Его отдали под мою защиту, а я божок, который со всей
ответственностью относится к возложенной на него миссии. По сегодняшний день
оберегал некрополь от грабителей. Господин, упокоясь с миром, наслаждается
загробной жизнью.
Патрисия покосилась на саркофаг, представив внутри него мумию. Она
оперлась о руку Нико. В местечке и в самом деле царил покой, исходящие от него
экстрасенсорные вибрации успокаивали. За три тысячелетия, прошедших с
момента, как запечатали эту камеру, сюда не ступила ни одна нога.
Ребекка, насупившись, поглядела на Аджида.
– Город Амарна был построен Эхнатоном для поклонения единому богу –
Атону, - поведала она. – Другие божества были под запретом, так почему именно
вас попросили охранять этот некрополь?
Аджид немного сконфузился.
– Господин, упокоившийся здесь, втайне был не согласен с фараоном. Но
публично этого нельзя было признавать, ни в коем случае. Он почитал Амуна, Осириса и старых богов, и испросил, чтобы я лично о нем позаботился.
– Хм. – Ребекка опять огляделась, на сей раз уже как историк. Прошлое, поняла Патрисия, привлекало ее гораздо сильнее, нежели настоящее с походами
по магазинам в Лондоне или танцульками в клубе со сногсшибательным
мужчиной. Ее глаз замечал больше, чем Патрисия могла увидеть даже при
помощи своего дара.
Нико обернулся, уставившись на стену позади них. Сорвался с места.
– Андреас.
Тот поднялся. Вытянув звериные конечности, выпрямился уже человеком, обнаженным и ничуть этим не смущенным.
Ребекка, задержав на Андреасе взгляд, присоединилась к ним и обратила
взор на стену. Патрисия тоже взглянула туда и тут же сообразила, что перед ней.
– Надписи, - выдохнула она.
28 Фелука - небольшоепалубноесуднос треугольными парусами.
– Все они. – Ребакка разве что не подпрыгивала от волнения. – Вот этот
кусочек я уже перевела, - проговорила она, указав на фрагмент под потолком. –
Он составляет большую часть. Неудивительно, что переводы тех надписей не
имели смысла; кто бы ни копировал их, на остраконы перенес лишь отдельные
куски. Невероятно. – Она сделала пируэт, будучи в этот момент прекраснее, чем
Патрисия когда-либо ее видела.
– Я только что сделала себе имя. Я – первая, кто