Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне
Шрифт:
Когда наши солдаты осматривали разбитые вагоны, они были очень удивлены тем, что большую часть бесценного места занимали не боеприпасы и провизия, которых так не хватало, а женское белье, помада и духи. Было похоже, что немцы постарались перед отступлением разграбить все парижские бутики. Белье, помада и духи пользовались большим спросом у молодых незамужних француженок. Печальнее всего в случившемся в Брене было то, что, если бы немцы не задержались помародерствовать, поезд успел бы покинуть станцию прежде, чем туда вошли колонны американских войск, и многие из погибших остались бы живы.
Наступление на Суассон продолжалось. Мы знали, что к северу от города расположены
На подступах к Суассону наша дивизия столкнулась с тем, что главный дорожный мост через реку взорван, но несколько других хотя и повреждены, но проходимы. С колонной, подошедшей к мосту, ехал генерал Роуз. Хотя подъезды к мосту были частично разминированы, было неясно, безопасен ли мост для перехода танковой колонны. Генерал, не раздумывая, переехал мост и вернулся обратно (за этот и другие подвиги генерал Роуз был удостоен креста «За выдающиеся заслуги» [47] ). Дивизия форсировала реку в двух местах — под Суассоном и к востоку от него — и вошла в город. После множества боев она перекрыла артиллерийским огнем ведущие на север дороги, которыми немцы пытались покинуть город.
47
Вторая по значению военная награда в Армии США. (Прим. перев.)
Ранним утром следующего дня я двинулся назад в Мо, чтобы доставить в штаб ремонтного батальона отчет о боевых потерях, но в Виллер-Котре задержался, не в силах выбрать, какой дорогой двинуться. Если верить карте, передо мной лежало три пути: магистральное шоссе по левую руку от городка, лесная просека, которой мы проехали за день до того, и второе шоссе, ведущее направо.
Ехать через лес, который мы миновали вчера, я не собирался. Двоим солдатам в джипе было бы глупо рисковать оказаться под снайперским огнем. Оставалось выбрать одну дорогу из двух остававшихся.
Внезапно нас окружила толпа французов, кричащих « Vive l’Am'erique!» и « Vive la Lib'erations!». Затем подъехал американский грузовик с, пожалуй, сотней пленных немцев, находящихся под конвоем двоих военных полицейских в кабине и сержанта ВП на мотоцикле.
Сержант подошел ко мне.
— Лейтенант, мне приказано доставить в Мо добрую сотню пленных, а я понятия не имею, куда мы заехали. Вы тут старший по званию, так что принимайте командование!
Меньше всего мне в тот момент хотелось вешать себе на шею полный грузовик пленных, когда следовало доставить отчет в штаб как можно скорее. Но я знал, что сержант прав: основной принцип, на котором держится армия, — это то, что решения должен принимать старший по званию.
— Ладно, дайте я выясню, что тут творится, — ответил я. — Мне тоже надо в Мо, так что езжайте за нами.
Сотню немецких пленных утрамбовали в открытый кузов, как сардин в банку, и им едва хватало места, чтобы уместиться стоя. Некоторые успели обмочиться, но сержант понимал, что если выпустит их, то никогда уже не загонит обратно. Особого сочувствия я к ним не испытывал, потому что наслушался историй
Вернон вытащил из футляра карту и развернул ее на капоте машины. Я предположил, что немолодой, самый многословный из жителей деревни человек — это здешний мэр.
— Parlez-vous Anglais? — спросил я его.
— Non, — ответил тот.
Я, как мог, объяснил по-французски, что хочу выяснить, которая из двух дорог безопасна. Нам было известно, что немцы часто блокировали дороги после того, как по ним пройдут наши танки.
Но мэр повторял только « Non compris, non compris!». Было видно, что он ни слова не понимает из моих расспросов. Я три года изучал французский в школе и два — в колледже. «Купер, — сказал я себе, — если б ты не был такой олух и слушал, о чем говорят в классе, ты бы понял, о чем твердят тебе эти люди!»
Внезапно молодой немецкий лейтенантик нагнулся ко мне через борт грузовика и на превосходном английском заявил:
— Лейтенант, я свободно владею французским и английским и с радостью послужу вашим переводчиком… если только вы выпустите меня из машины.
Пока немец выбирался из кузова, его держали на прицеле двое конвоиров из военной полиции с винтовками и сержант с « томми-ганом» [48] . Судя по манерам и отменному английскому, лейтенант был хорошо образован — вероятно, он был из верхней прослойки среднего класса. При этом я сразу заподозрил в нем убежденного нациста.
Пленный глянул на нашу карту.
— Относительно левой дороги ничего не могу сказать, но точно могу заявить, что правая для вас в данный момент небезопасна.
48
Классическое прозвище автомата Томпсона. (Прим. ред.)
Указав на невысокий, поросший лесом холм в километре за городом, лейтенант объяснил, что именно там попал в плен после жаркого боя днем раньше. По его словам, хотя американцам и удалось захватить дорожную заставу и взять в плен самого лейтенанта и часть его солдат, но по меньшей мере два танка и пара бронетранспортеров незамеченными скрылись в лесу.
Я прекрасно понимал, что наши ребята не стали бы гоняться за немцами по лесу, захватив заставу, и знал, что раньше вечера американская пехота в здешних местах не появится. Если немец не соврал, застава вполне могла вновь оказаться в руках противника.
Но говорил ли он правду? Или лгал? Я попытался поставить себя на его место. Выходило, что, если бы я, немец, направил американцев по опасной дороге и подставил под пули, у меня появился бы шанс выбраться из плена с помощью немецких войск и вновь сражаться за фюрера. Стыдно, конечно, побывать в плену у американцев, но тот факт, что я обвел их вокруг пальца, чтобы освободиться, перевешивал стыд. С другой стороны, если мы двинемся опасной дорогой и немцы нас засекут, первым привлечет на себя огонь высокая крыша грузовика. Издалека невозможно определить, что кузов набит немецкими военнопленными. Тогда у меня появится хороший шанс потерять немало людей и самому лишиться головы. С другой стороны, американский лейтенант в низко сидящем джипе может уйти от огня. Кроме того, в американском плену я, по крайней мере, находился в безопасности и имел хорошие шансы дожить до до конца войны, если мы только доберемся до лагеря…