Смертельные обеты
Шрифт:
— Мэгги, я бы никогда не позволил себе уехать на все лето, не попрощавшись.
— Я рада, — пролепетала она. Единственным желанием было сказать, как она будет скучать по нему, два месяца казались ей вечностью.
Эван улыбнулся:
— У меня отличная идея, Мэгги. Давай возьмем детей на целый день на прогулку на Кони-Айленд?
Она никогда не была на Кони-Айленде, им это было не по карману, хотя детям, конечно, понравились бы развлечения и аттракционы.
— Ты приглашаешь нас на Кони-Айленд?
— Да, приглашаю. Сегодня чудесный день — почему бы нам не поехать?
Мэгги вздохнула,
— Эван, ты знаешь, я не могу сама оплатить эту поездку, но не позволю и тебе тратить на нас такие большие деньги. — Она старалась говорить уверенно и твердо, одновременно осознавая, что ее дети заслужили праздник.
— Я знаю, что ты не можешь себе это позволить, но я могу. И настаиваю на том, чтобы ты приняла мое приглашение. Другого такого удачного дня может не представиться!
Мэгги едва не плакала. Она была так тронута его заботой, что не могла вымолвить ни слова.
— Эй. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Ты плачешь?
И Мэгги сдалась. Она даже не пыталась придумать, что ответить.
— Мэгги, — прошептал Эван и прижал ее к себе.
Она обняла его и положила голову на грудь.
Франческа наблюдала из окна кареты Харта, как Рауль сворачивает на Семьдесят вторую улицу, ведущую прямо к Центральному парку. Вот уже впереди показался мост через озеро, через несколько минут она лицом к лицу встретится с шантажистом. Франческа с грустью посмотрела на Джоэла, хотя все мысли ее были заняты Биллом Рэндлом.
Во время ее последней с ним встречи он был жесток и груб. Билл привязал Франческу к кровати в спальне своей сестры и запер на ключ. К счастью, ей удалось сбежать. Когда Билл это обнаружил, он бросился за ней следом, но Франческа и на этот раз победила — она метко ударила его сковородкой по голове.
Билл ненавидел Франческу еще до того, как она представила доказательства, подтверждавшие, что его сестра повинна в убийстве. Вполне естественно, что сейчас, когда Мэри поместили в клинику Бельвью, а Генриетту отправили на исправительные работы на Блэкуэлл-Айленд, у Билла Рэндла есть все основания питать к Франческе еще большую ненависть. Внезапно она поежилась от мысли, что увидит на мосту именно его.
В следующую секунду, ругая себя за страх, она уверенно выпрямилась. Ей необходимо получить портрет! Надо думать только об этом.
Франческа открыла сумочку и нащупала два небольших пистолета. Затем вытащила один, купленный совсем недавно, и протянула Джоэлу.
— Новый? — Тот ошарашенно смотрел на ее руку.
— Да. Я поняла, что без поддержки мне не обойтись. Сегодня эту роль будешь исполнять ты.
Джоэл открыл рот:
— Я никогда не смогу выстрелить в человека.
— Не волнуйся — он не заряжен. — Дать мальчику заряженный пистолет было бы верхом безответственности. — Ты будешь меня прикрывать. Я почти уверена, что мы встретим здесь Билла Рэндла — он тебя никогда раньше не видел. Спрячь оружие под рубашку и не доставай, пока не поймешь, что у меня действительно серьезные проблемы. Билл же не знает, что пистолет не заряжен.
Джоэл довольно улыбнулся:
— Я могу сунуть его за ремень и выпустить из брюк рубашку. — Ему очень нравилось новое приключение.
Франческа подумала, правильно
Впрочем, Франческа рассматривала и тот вариант, что шантажистом окажется вовсе не Рэндл. Им могла быть и Соланж — более опасный противник, чем Билл.
— Я буду ждать шантажиста на мосту. Но ты будешь все время рядом, Джоэл. Ты должен взять мяч и играть неподалеку. Когда ко мне подойдет наш вор, сделаешь вид, что не смотришь в нашу сторону, но на самом деле будешь внимательно следить. Если все пройдет успешно, я просто обменяю деньги на портрет, но если что-то пойдет не так, сразу доставай пистолет и беги на мост.
— Не волнуйтесь вы, мисс Кэхил, — гордо вскинув голову, произнес Джоэл. — Бывали у нас времена и похуже. Мы получим и портрет, и злодея.
Франческа очень на это надеялась. Она вновь повернулась к окну. Мост из серого камня, соединяющий два берега озера, был великолепен. По нему медленно шли пешеходы и проезжал одинокий кеб. Ниже, по водной глади, скользили утки и лебеди, в стороне покачивался игрушечный кораблик. Франческа перевела взгляд на берег и заметила двух мальчиков — несомненно, именно они пустили кораблик.
Над головой, на фоне лазурного неба проплывали пушистые облака, похожие на куски сахарной ваты. Был прекрасный летний день.
Радуясь тому, что скоро кошмар закончится и портрет будет у нее, Франческа постучала в потолок кареты, давая Раулю знак остановиться. Франческа и Джоэл вышли, мельком глянув на проехавший мимо них экипаж. Рауль ждал инструкций.
— Можешь подождать здесь, — сказала ему Франческа. — Я еще не знаю, как пойдет встреча.
Рауль что-то проворчал в ответ. Этот крупный брюнет, испанец по происхождению, когда-то служил вместе с Тедди Рузвельтом в полку «Мужественные всадники» и участвовал в войне за независимость Кубы. Франческа не сомневалась, что Харт уже дал задание Раулю не спускать с нее глаз. Еще до того, как они были помолвлены, Харт поручал ему охранять Франческу.
В груди шевельнулось легкое волнение. Возможно, сегодня вечером они с Хартом все же смогут выпить скотч и обсудить произошедшее за день. Хочется верить, что им будет что отпраздновать.
Франческа отогнала ненужные мысли и посмотрела на мост. Сейчас там прогуливалась лишь одна пара, и на другом конце появились две коляски. Может ли быть Билл — или Соланж — в одной из них? Она кивнула Джоэлу.
Он стоял наготове, выпростав рубашку, прикрывающую пистолет, и с мячом в руках. Кивнув в ответ, Джоэл развернулся и, весело насвистывая, пошел к мосту. Он бросал мяч вперед и ловил, когда тот отскакивал от широкой ограды.
Одна из колясок остановилась почти на самой середине моста. Франческа следила за ней с замиранием сердца. Подхватив саквояж, она улыбнулась Раулю, оставшемуся сидеть с совершенно равнодушным видом. Франческа подумала, что, кажется, никогда не слышала от него ни слова.
Резко выдохнув, она шагнула на мост. Проходившая мимо пара покосилась на нее с любопытством, что вполне объяснимо. На ней не было перчаток, а в руках она несла не зонтик, а большой кожаный саквояж и непомерно большую женскую сумку.