Смертельные послания
Шрифт:
К нему перешли два квартала зоны сбора дани, находившиеся прежде в ведении Маккейба, поскольку Майкл Тирни не хотел, чтобы Джед случайно столкнулся с франтом снова. «Когда будешь находиться поблизости от ее дома, следи, нет ли его там, и как только он там появится, тут же сообщи мне».
Мартин осторожно выглянул из дверей и, удостоверившись, что путь свободен, помчался в направлении пивоварни Маклафлина.
Джозеф Ардженти пришел домой всего за полчаса до того, как Джеймсон позвонил в его дверь. София еще не вернулась из
– Заходите, Финли, заходите. – Затем, кивнув в знак приветствия, обратился к дочери, закрывавшей за Джеймсоном дверь: – Ориана, будь так добра, приготовь для нашего гостя чай.
Англичанин благодарно улыбнулся:
– Прошу прощения за то, что побеспокоил вас дома. Я надеялся успеть к вам на Малберри-стрит, но задержался в больнице.
Ардженти пригласил его пройти в кабинет, и, когда они сели, Финли протянул ему телеграмму:
– Дело не терпит отлагательства.
– Понятно.
Джозеф развернул листок и прочитал:
Ваша подсказка оказалась весьма своевременной. Сейчас мы обнаружили несколько других букв. Эта информация слишком деликатна и содержит слишком много деталей, чтобы ее можно было излагать в телеграмме. Мы приплываем в Нью-Йорк 24 апреля на «Британнике» и планируем пробыть там неделю. Вы сможете найти к моему приезду специалиста по ивриту?
Ваш Томас Колби
Ардженти оторвался от телеграммы.
– Двадцать четвертого. Это вторник? – спросил он.
– Да. Я сообщил бы вам раньше, но мне пришлось ждать результаты анализов Лауры Данн, – ответил Джеймсон и поднял глаза на Ориану, которая внесла в комнату поднос и поставила перед ними чашки с чаем. – Спасибо.
– Пожалуйста.
Мисс Ардженти улыбнулась и, сделав реверанс, вышла за дверь.
– Очаровательная девушка. Ваша старшая дочь? – поинтересовался Финли.
– Да, – кивнул его напарник. – Мои младшие – оба мальчики. – И он вновь обратился к телеграмме: – Итак, на телах жертв были найдены и другие буквы. Хотя он говорит «сейчас», словно это произошло совсем недавно. Возможно, из соображений дипломатичности он не хочет признавать, что некоторые метки были обнаружены раньше.
Джеймсон отхлебнул глоток чая, поморщившись.
– Кажется, вы правы по поводу того, что метки на телах Камиллы Грин и Лауры Данн представляют собой буквы иврита, – заметил Джозеф.
– Это заметил Лоуренс. Я этих букв не знаю, мне в свое время с лихвой хватило латыни в клятве Гиппократа. Во всяком случае, мы узнаем больше, когда проконсультируемся у специалиста по ивриту.
Финли задумался. Он вспомнил, какое впечатление произвели на Ардженти два вскрытия, но, тем не менее, не счел возможным опускать подробности.
– Протестировав кровь на губах Лауры Данн, мы выяснили, что она не принадлежит ей, – рассказал он.
– Кому же тогда, по-вашему, она принадлежит? Ему?
– Нет, он вряд ли стал бы так рисковать. Мы пока не умеем различать группы крови в полной мере – можем лишь проводить тест на совместимость в целях предотвращения летального
9
Группы крови были идентифицированы Карлом Ландштайнером только в 1901 г., но в некоторых больницах тесты на совместимость перед процедурой переливания крови проводились еще с 1880 г.
Ардженти с недоумением смотрел на него, словно не понимая, о чем идет речь. Когда же до него наконец дошла суть, он на мгновение закрыл глаза.
– Значит, в своем последнем письме убийца намекал на связь между двумя убийствами? – подытожил он.
– Похоже на то. Но это также означает, что где-то на теле Лючии Бонина, вне всякого сомнения, тоже присутствует метка – просто нам до сих пор не удалось найти ее.
Майкл Тирни совершал свой традиционный обход пивоварни, когда его разыскал Мартин. Жар от медных котлов был нестерпимым. В воздухе висел густой аромат забродившего хмеля и солода.
Мартину пришлось сильно напрягаться, чтобы перекричать шум, исходивший от котлов и бродильных чанов. Когда он закончил, Тирни оторвался от термометра, установленного на одном из котлов.
– Так говоришь, они куда-то ездили вместе? – переспросил он.
– Да. Она была вся разодета.
– Но детектива Ардженти с ними не было?
– Нет, – пожал плечами Мартин. – Во всяком случае, я его не видел.
Тирни в задумчивости шел по зданию пивоварни. Помощник следовал за ним в полушаге. Насколько Майклу было известно из газет, Ардженти и франт занимались расследованием дела Потрошителя. Зачем тогда франт один встречался с Элли Каллен?
Когда он приблизился к первому из стоявших в ряд огромных бродильных чанов, рабочий опустил в него медный ковш с длинной ручкой, зачерпнул содержимое, вытащил и протянул его в сторону Тирни.
– Мы наконец определили нужное количество дрожжей, – сказал тот. – Хотя, наверное, следует добавить чуть-чуть солода.
Рабочий согласно кивнул, и Майкл с Мартином двинулись дальше.
– Итак, полицейские наблюдают за домом Элли. Кто именно? – продолжил расспросы Тирни.
– Билл Пейни и Джош Роулингс.
Майкл одобрительно кивнул. Роулингс сделал бы для него все, что угодно, но с Пейни дело обстояло иначе. Над этим ему нужно было поразмыслить.
– И сколько времени у них уходит на перемещение оттуда до отеля «Риверуэй»?
– Они проводят по двадцать минут у дома Элли и у отеля, а идут от одного места до другого минут двенадцать-четырнадцать.
Тирни поднял брови:
– Ты уверен, что рассказал мне все и что франт не видел тебя?
– Это все. И он не видел меня, клянусь.