СМЕРТЕЛЬНЫЕ СВЯЗИ: ВОЗВЫШЕНИЕ БЕСТЕРА
Шрифт:
– Я тоже могу получить перевод. Я могу отправиться с тобой…
– В твоем положении? И я знаю, как для тебя неприятны космические путешествия. Нет, я не могу просить тебя сделать это, – он сказал это твердо, наконец, и она поняла.
– Если ты этого хочешь.
– Чего мы хотим, неважно. Мы делаем, что должны, – он улыбнулся. – Спасибо, что навестила меня. Думаю, мне лучше еще отдохнуть.
– Хорошо. Отдыхай.
Он почувствовал ее облегчение. Не будь его сердце пустым, это могло бы потревожить его.
Спал он как младенец.
ЧАСТЬ 4.
Глава 1
– Ненавижу то, как они на нас смотрят, – сказала Исидра Тапия, еще больше задирая подбородок на толпу, ожидавшую поезда на платформе. Большинство выглядело как шахтеры, однако были тут и несколько "белых воротничков". Все пялились на Эла и Тапию с разной степенью ярости.
Он пожал плечами.
– Меня утешают мелочи, – сказал он ей. – Те, что дают мне ощущение безопасности, постоянства. Солнце всходит и заходит каждый день, предметы под действием гравитации падают вниз, а не вверх, а нормалы ненавидят телепатов. Это успокаивает, право, когда достигаешь моих лет. Это говорит о том, что есть Бог на небесах, и с миром все в порядке.
Тапия нервозно улыбнулась. Она была ужасно молода, П12, в начале своей интернатуры. Она была стройной, высокой и смуглой. Она до неловкости напоминала ему Элизабет Монтойя.
– Мозгорезы вонючие.
Ему не нужно было его пси, чтобы услышать. Это предназначалось для его ушей и для каждого на платформе.
Так же было легко распознать говорившую – бандитского вида шахтершу лет сорока. Ее мускулистые руки почти как у гориллы свисали вдоль тела.
– Ты меня слышал, – сказала она угрожающе. – Мозгорез.
– И вам добрый день, – сказал Эл с преувеличенной веселостью.
– Ладно тебе, Ендра, – другая женщина-шахтер – молодая – потянула ее за руку.
– Ладно? – огрызнулась она. – Ты забыла, как голодают? Голодные бунты – забыла? Этих мозгорезов, жирных и ленивых, глядевших, как мы голодаем?
– Может, тебе следовало подумать об этом прежде, чем ты решила пересидеть Минбарскую Войну? – внезапно огрызнулась Тапия. Эл удивился про себя. Стажер явно обладала каким-то монтоевским огнем.
– Война была не наша. Не мы ее начали.
– Не ваша война? – подхватила Тапия. – Вы трусы. Мой отец погиб на Рубеже. И мой брат. Земля выплеснула в вакуум миллион галлонов крови, чтобы спасти человеческую расу, пока вы, ребята, отсиживались здесь как марсианские трусы, какие вы и есть.
– Лучше держи свою мелкую шавку на поводке, м-р П-сюк, – сказала Ендра. Ее голос зашкалил, счел Эл, за красную черту. В толпе тоже нарастал ропот – они становились злее с каждой секундой. Он понял, что должен что-нибудь сделать.
Но ему хотелось посмотреть, как справится Тапия. Она, в свою очередь, кажется, подумала, что преступила границы, и внезапно притихла.
Тут подошел поезд.
– Поедете
– Ну уж нет, – сказала Тапия. В момент затишья ее самоуверенность несколько поникла, но Эл мог бы сказать, что она собирается имитировать ее, раз уж ввязалась в это.
– Да? Ладно, валяй-ка, – в руке шахтерши появился силиконовый резак, опасный инструмент с лезвием толщиной всего в несколько молекул. Она замахнулась им, а другой рукой сделала оскорбительный жест, старый, как древний Рим. – В другой раз вы, уродцы, будете знать, что путешествовать надо настоящей сворой, а не просто одному старому кащею со своей мелкой сучкой.
– Это незаконное владение оружием, согласно постановлению Временной Администрации… – Тапия еще зачитывала закон и тянулась к своему PPG, когда Ендра метнула нож.
Годы поубавили скорость Бестера, но эти же годы тренировки помогли проторить нервные колеи более глубокие, чем рефлексы. Эл сумел оттолкнуть Тапию настолько, чтобы спасти ее жизнь, но крутившееся лезвие, тем не менее, почти не задержавшись, скользнуло по ее бицепсу. На мгновение показалось, что оно прошло мимо, а затем рука Тапии наполовину отвалилась, кровь брызнула фонтаном.
Браня себя, что не вмешался раньше, Эл заклинил сознание Ендры и увидел, как она упала. Тогда он вытащил PPG и выстрелил четверым другим шахтерам по ногам, пока остальные, ревя от страха, ломились в поезд.
Игнорируя стоны раненых простецов, Эл быстро присел, использовал нож Ендры, чтобы отрезать жгут от своей куртки, затем вызвал медиков по коммуникатору. Он осторожно уложил голову Тапии.
У нее был шок, глаза остекленели, но он повидал на своем веку раны и подозревал, что жить она будет.
Как и те, кого он подстрелил. Он повернулся к ним.
– Я хочу, чтобы вы запомнили кое-что, – сказал очень мягко, но весьма отчетливо. – Я хочу, чтобы вы посмотрели на это, и запомнили, и хочу, чтобы вы рассказали вашим друзьям. – Он встал и подошел к Ендре, лежавшей в грязи. Ее глаза начинали проясняться. – Прежде всего, это не Земля. Вы, народ, повернулись к Земле спиной, помните? Офицеры, которые руководят здесь временным правительством – мужчины и женщины, сражавшиеся за вас на войне – что ж, их на самом деле не очень беспокоит, если вы, марсиане, не получаете от законов Земли полной защиты.
– Так что, например, если бы случилось что-нибудь вроде этого… – он надавил, и Ендра закричала, пытаясь, похоже, достать затылок пятками. – Ну, на Земле кто-нибудь может поинтересоваться, почему я сделал это. Они даже могут довести это до судебных инстанций. Не здесь. Или, возможно… – просто ради проформы, он поразил женщину глубоким, жестким сканированием. Извлек ее ненависть к Корпусу, увидел, как во время голодного бунта она потеряла ребенка, нашел – кое-что еще. Кое-что похороненное, закодированное, спрятанное.