Смертельными тропами

Саган Илья

Я лежал, размышляя о захвате деревни. Как все–таки Марсель вызывает нежить? Алвиос говорил, что с земли мертвых приходят личи–некроманты и поднимают ее на Темном кладбище. Но я восстановил алтарь, после этого храм Комтеон де–факто стал действующим. Значит, он должен блокировать переход нечисти через реку Смородину. И, тем не менее, Максу удалось привести в Черный Камень целую орду. Может, он нашел другой способ? Или те духи, что напали на меня, сумели разрушить алтарь? Надо, обязательно надо

понять, как Марсель это делает. Чувствую, мне с ним не справиться, пока не разрешу эту загадку.

Мерное покачивание убаюкивало, и вскоре я задремал.

Неприятный скрежет вынудил меня открыть глаза. Оказалось, это Верховой выправлял чей–то помятый доспех хитрым инструментом, похожим на изогнутые пассатижи. Лучи пробудившегося солнца, отражаясь от начищенного до блеска металла, заставили меня зажмуриться. Я лениво потянулся и не спеша встал. Почти все уже проснулись, и теперь каждый занимался своим делом: кто умывался, кто убирал с пола плащи и котомки, служившие постелью.

— Хорошо идет, быстро, — заметил Володька, посмотрев в окно. — Прямо как лодка под парусом.

— Ага, лодка, — усмехнулся Леха. — Ты лапищи ее вспомни. Скорее, как беговой страус.

— Пусть страус, — невозмутимо согласился Верховой. — Главное, чтобы при опасности голову в песок не прятала.

Все заржали, а Василиса возмущенно фыркнула:

— Тоже мне, шутники. Вот останетесь без ужина — вмиг присмиреете.

Такое заявление вызвало массовые протесты.

— Эй–эй, не вздумай!

— Не, подруга, забудь эти глупости.

— Димыч, ты чего избу–то распустил? Наглеет.

Я покачал головой.

— Вовсе нет. Вон, смотрите, печь горит, запах аппетитный, так что все путем. Василис, готово уже? Можно забирать?

— Погодь, милок. Сначала скажи, не тут ли сворачивать надобно?

В окно я увидел развилку и уткнулся в карту. Действительно, белая точка мигала на перекрестке, от которого начиналась дорога к горам.

— Верно, давай направо. И будь осторожна, судя по карте, рядом болото. Не утопи нас.

Она хихикнула.

— Ну, уж как получится.

Вот ведь вредная баба, а? Я натужно вздохнул и потянулся за ухватом.

Все уселись за стол, не было только Маруси.

— Она еще спит, сейчас разбужу, — сказала Катюша и полезла на печь.

Через секунду послышался ее испуганный возглас:

— Ребят, с ней что–то не так! Идите сюда!

Я растолкал вскочивших друзей и взлетел по лестнице. Маруся, бледная, осунувшаяся, лежала и неотрывно смотрела в потолок. Глаза ее сверкали лихорадочным блеском.

— Что с тобой? Заболела?

Она с видимым трудом перевела на меня взгляд, сухие, потрескавшиеся губы дрогнули.

— Не знаю, —

прошептала девушка.

Я подхватил ее на руки и осторожно спустился с печи.

— Диоген, лечи!

Филин кинул в Марусю пару сгустков, но она покачала головой.

— Здоровье полное.

— Это снежить, — сказал вдруг Серега. — Я видел, как одна из тварей цапнула Амазонку. Правда, ледяная корка, как у других, не появилась.

— Значит, у нее другая реакция на укус, — со знанием дела заявил Морпех. — Рокот, выведи ее на улицу, пусть подышит свежим воздухом.

— Василис, тормози!

Изба встала как вкопанная, и мне едва удалось удержать равновесие. Распахнув дверь ногой, я огляделся. Мы находились на широкой тропе посреди леса. Деревья высокие и вроде бы на древодемонов не похожие. Монстров не видно. Решив, что место подходящее, я помог Марусе спуститься по лестнице.

— Вон там пусть посидит, на поляне с ромашками, — посоветовала Василиса.

Маруся легла на траву, прикрыв глаза рукой. Ребята высыпали наружу и теперь стояли в стороне.

— Ну как, легче?

Не успел я договорить, как Маруся застонала. На ее лице и руках выступили красные пятна. Они быстро темнели и за считанные секунды превращались в небольшие язвы.

— Ей здесь только хуже! — воскликнула Катюша.

Я взял Марусю на руки и побежал обратно в избу. Снова уложил на печь, Диоген подлечил ранки, и ей стало немного лучше.

Видимо, все эмоции были написаны у меня на лице, потому что Верлим строго сказал:

— Рокот, не психуй. Надо идти дальше, маги монастыря наверняка знают, как это лечить. Без них мы точно не справимся.

Пришлось согласиться, и Василиса тронулась в путь. От былого веселья не осталось и следа. Все притихли, лишь время от времени перешептывались. Я постоянно заглядывал на печь. Маруся то дремала, то смотрела в потолок, а при виде меня отворачивалась. Чувствовалось, что ей тяжело находиться рядом со мной, и я прекрасно понимал, почему.

Так прошел почти весь день. Солнце уже клонилось к закату, когда Серега, сидевший у окна, вдруг воскликнул:

— Василиса, стой!

Та замерла и недовольно спросила:

— Чего такое?

— Там, впереди. Смотрите.

Сквозь запылившееся окошко я увидел трех скелетов, курсирующих вдоль дороги. А рядом, на обочине, еще двух, сидящих у костра.

— Нафиг они костер жгут? — прошептал Леха. — Скелеты разве мерзнут?

— Каждый скелет когда–то человеком был, — с умным видом произнес Верлим.

— А, ясно, генетическая память, — закивал Лекс.

Гном с непониманием уставился на него.

— Не о том думаете, — поморщился Серый. — Походу, патруль. Не спалиться бы.